Лена с огромным интересом внимала этой фантастической информации.

— А у тебя какой ранг?

— Я работаю на… правительство. У нас другая шкала.

— А кто из вас… выше?

Эллес снова подала голос. — Он выше. И намного. Работа на правительство — это очень высокое доверие. Лишь немногие добиваются такой чести.

Лена влюбленно смотрела на парня.

— И ты все это оставил… ради меня?

— Да. Мы с тобой Ма-Энни… Самые близкие. Это важнее любой работы.

Девушка почувствовала как тяжелеют глаза. Она потерла ладонью проступившие слезы.

— Это очень… сильно. Нет, не то… Не могу подобрать… Нет слов.

— Не надо слов. Ты спасла мне жизнь. Этого достаточно.

Он поднялся.

— Я пошел. Придется ехать в город, здесь это лучше не делать. Ждите меня… нас.

Когда за ним закрылась дверь, Лена пересела на диван. А Эллес с явным трудом повернула к ней голову.

— Ты что-то хочешь спросить?

— Да. Мне не очень понятно. Вот копирователь с посланием будет где-то лежать тысячи лет. А что будет со всеми нами?

Эллес скривила щеку в попытке улыбнуться.

— Вы проживете эту жизнь до конца. Ты и Алатэ поженитесь, у вас будут дети. Наташа будет побеждать на всех турнирах очень долго. Но когда прибудет Эллестэлл, то линия изменится. И мы никогда не узнаем, что было в старой линии. Она просто исчезнет.

— Что будет с тобой?

— Если Эллестелл не появится через четыре дня, я… уйду туда, откуда вернулась. Заново создам свой мир. Снова встречусь со своими подругами… А та девушка вернется домой. И она ничего не будет помнить из того, что с ней произошло. Вот и все.

— Понятно…

Лена замолчала, задумчиво глядя перед собой. Потом обратила внимание на почти остывший омлет.

— Давай-ка я тебя покормлю…

Уже стемнело. День подходил к концу. Улицы выглядят таинственно и романтично. Светятся фонари, витрины магазинов сияют яркими красками, маня к себе покупателей, загораются подсветки… Вечер навевает покой, дарит отдых уставшим за день людям. Разными огоньками светятся окна многоэтажных домов, в каждом окошке своя жизнь, своя история… Родители готовят вечерний ужин, дети делают уроки, малыши сладко засыпают в своей любимой кроватке. Где-то смотрят интересный фильм, кто-то ругается, где-то мама укачивает малыша и поет ему колыбельную. А где-то одинокая бабушка вяжет носочки своему внуку… Скоро повсюду погаснет свет и все уснут. И только в редких окнах еще долго будет светится ночной огонек…

Из метро-тоннеля вышли двое. Миловидная молодая женщина, лет двадцати восьми и мужчина, немного постарше. Они держались за руки. Отойдя от выхода на несколько шагов, остановились. Мужчина спросил:

— Может я тебя все-таки провожу?

— Не надо, Сережа. Для первой встречи этого достаточно.

Он вздохнул. — Как скажешь. Ну… спасибо за чудесный вечер. Мечтаю о продолжении. Я позвоню?

— Я сама позвоню. Скоро… Она вдруг потянулась к своему спутнику и коснулась губами щеки.

— Пока…

Женщина быстро пошла вперед. Пройдя с десяток метров, обернулась. Ее кавалер стоял и смотрел вслед. Она улыбнулась и помахала ручкой. Затем направилась дальше по тротуару.

В припаркованном неподалеку Кадиллаке открылась дверца. Из машины выбрался огромный парень и быстро перебежав дорогу, устремился за женщиной. Он шел почти неслышно, невзирая на свой немалый вес. Расстояние быстро сокращалось. Все меньше и меньше… И вот он уже почти за спиной. Поднял руку и потянулся к затылку ничего не подозревающей одинокой путницы.

И в этот момент у него запел телефон. Женщина вздрогнула и обернулась. Увидев совсем рядом этого громилу, испуганно охнула, отбежала в сторону. Затем быстро пошла вперед, то и дело оглядываясь через плечо. А страшный незнакомец достал телефон и стал по нему разговаривать.

— Лена? Что ты хотела?

— Ты еще не успел?

— Вот как раз сейчас ты мне помешала. Но ничего, найду другую.

В трубке раздался облегченный вздох.

— Слава Богу! Не надо ничего искать.

— Почему?

— Возвращайся домой, Андрюша. Тело у нас есть!…

Алатэ заканчивал настраивать второй шлем. Замигали огоньки, между приборами возникло невидимое магнитное поле.

— Ну вот, готово…

Сидящие на диване девушки внимательно наблюдали за процессом. Одна из них — весьма буднично, ибо процедура была ей хорошо знакома. А другая… смотрела во все глаза. Для Лены это было крайне удивительно и даже немножко пугающе.