Я ухожу из дома, Имоджин. Я не знаю, когда вернусь, и, может быть, это к лучшему. Чем дальше я от людей, которых люблю, тем лучше, особенно сейчас. Дем работает над чем-то опасным, из-за чего его враги роятся вокруг него, как мухи, а я его слабость. Если я попаду не в те руки, я все испорчу. Я плохо себя чувствую под давлением. Я не знаю, что делать, как поступить. Я теряю голову. Я скучаю по тебе.

Положив телефон экраном вниз на колени, я прижимаюсь виском к окну. Я начала отправлять сообщения Имоджин через несколько дней после того, как вернулась на Ибицу. Я не сумасшедшая. Я знаю, что они просто уходят в цифровую пустоту, но они заставляют меня чувствовать себя лучше. Иногда, когда ночью мой разум начинает играть со мной злые шутки, это единственное, что помогает.

С другой стороны окна небо почти темное. Я могу разглядеть несколько звезд и полумесяц. Его край острый и точный, и по какой-то причине его вид заставляет меня дрожать.

— Тебе холодно.

Я вздрагиваю, резко поворачивая голову в сторону голоса.

Боже, клянусь, я забыла, что Джорджио в машине со мной.

Его пронзительные голубые глаза устремлены на мои голые бедра.

Неожиданный прилив жара пробегает по моей шее, прежде чем до меня доходит, что он смотрит на мои мурашки по коже.

Я провожу по ним застенчивой ладонью. — Я в порядке.

Его челюсть сжимается, а затем он сбрасывает пиджак и протягивает его мне. — Надень его.

Мои пальцы сжимают дорогую ткань. От него еще тепло. Я поднимаю на него взгляд и судорожно выдыхаю. — Хорошо.

Он смотрит, как я накидываю куртку на плечи. Я бы хотела, чтобы он этого не делал, потому что в тот момент, когда его запах достигает моих ноздрей, мои бедра сжимаются. Мускус, кожа и что-то еще, что я не могу назвать.

— Выключи кондиционер, — командует он водителю.

— Спасибо, — тихо говорю я и снова тянусь к телефону.

Боковым зрением я вижу, как он поправляет запонки на своей накрахмаленной белой классической рубашке, и что-то привлекает мое внимание. У него две татуировки, выглядывающие из-под запястий.

Я думаю, что тот, что справа, это герб Казаль-ди-Принсипе. У Дема тоже есть такой, только выше на руке. Все избранные в клане получают их после инициации.

Другая, правда… Похоже на другой гребень.

Движения Джорджио замирают, и я понимаю, что он заметил, куда я смотрю.

Он расстегивает левую манжету, загибает ее и проводит большим пальцем по татуировке. — Ты знаешь, что это?

Я качаю головой.

— Ты знаешь мое прозвище?

— Наполетано. — Так его называет Дем. — Почему они тебя так называют?

— Раньше я был частью другого клана, базирующегося на севере Неаполя, — Альянса Секондильяно, — говорит Джорджио. — Сэл выменял меня и сделал из меня Казалези, когда мне было около восемнадцати или около того. Клан нуждался в моем опыте.

Я впиваюсь зубами в правый уголок нижней губы. — Я не знала, что это так. Торговые люди.

— Это редкость, — говорит он, одергивая рукав и застегивая запонки. — Но это случается время от времени.

— И Альянс просто отпустил тебя? — спрашиваю я через мгновение.

— Доны заключили сделку.

Сэл, должно быть, отказался от чего-то большого, если опыт Джорджио так ценен для него. Почему еще другой клан отказался бы от него? И говоря о его опыте, единственное, что Дем сказал мне о том, чем занимается Джорджио, это то, что он своего рода эксперт по безопасности.

Я смотрю на мужчину, сидящего рядом со мной. — Ты что-то прячешь, да? Это твоя работа?

— Иногда мне нужно сначала найти их, — говорит он, не отрывая взгляда от затылка нашего водителя. — Но да, мне доверяли многие вещи клана на протяжении многих лет.

— Значит, я просто еще одна вещь, которую вы можете спрятать, — заключаю я.

— Ты в хорошей компании. Бесценное искусство, древние артефакты, достаточно чистого золота, чтобы заполнить сейф… — он медленно поворачивает голову и приковывает меня взглядом. — Каждый объект, находящийся под моей защитой, имеет огромную ценность, Мартина.

Его внимание на мне похоже на то, как если бы я была в центре внимания. Внезапно машина кажется слишком маленькой. Она сжимается еще больше, когда он наклоняется и поправляет куртку, дергая за лацкан, чтобы она поглотила меня еще сильнее. — И ты можешь быть самым ценным из них всех.

ГЛАВА 3

ДЖОРДЖИО

Девушка приклеилась к своему телефону.

Она сжимает его в руке, когда вылезает из машины, ветер на асфальте хлещет ее длинные светлые локоны по лицу.

Я игнорирую странный толчок в груди при виде ее, закутанной в мою куртку. Она такая большая, что почти достигает колен. Она трет кончик носа тыльной стороной ладони и смотрит в сторону частного самолета, в который мы собираемся сесть.