Юсупов выдержал театральную паузу.

— Любопытство.

Софья отвела глаза.

— Согласись, такой шанс не каждому выпадает, — продолжил князь.

— Ты хочешь, чтобы я чувствовала себя избранной?

— Но ведь у меня это хорошо получается?

Подпортить бы ему эту победоносную улыбку. Софья потерла лоб и спросила:

— Как мы будем искать твоего брата? Город-то большой.

Князь повел ладонью и ответил:

— Мы же четверть века провели вместе. Оставь эту заботу мне.

— Есть еще один неизвестный — охотники на вампиров.

Юсупов кивнул.

— Пока они не досаждают, — сказал он. — Но я включу их в наше уравнение. Ну так что — по рукам? Ты соблазняешь моего брата, выясняешь у него все о том-с-которого-все-началось. С меня — всяческое содействие в подготовке твоих творческих изысканий, в какой бы форме они ни были.

Софья поерзала и спросила:

— Насколько это опасно?

— Это подобно милой беседе за ужином в ресторане.

— Настолько все плохо?

— Несовместимо с жизнью, — сказал Юсупов таким тоном, будто угощал мороженым. — Сейчас ты в точке невозврата. Согласишься — назад дороги нет. Откажешься — покинешь этот ресторан и будешь дальше снимать свои разоблачения.

Знаете это чувство, когда вы из теплого помещения выходите на холод? Тело, не успев адаптироваться, бьет мелкая дрожь. Софья сейчас испытывала то же самое. Руки заледенели. Глаза, как и мысли, никак не могли сфокусироваться на чем-то одном.

Софья прижала кулак к губам, потерла нос и сказала твердым тоном:

— Ты помиришься с Дмитрием.

Юсупов закатил глаза.

— Он может нам помочь, и ты это понимаешь, — настояла она.

— Хорошо, я помирюсь с ним. Это все твои условия?

— Будем скреплять кровью?

Князь поморщился и ответил:

— Побереги кровь. Она тебе еще пригодится.

— Чего они там так долго? — сказал водитель, постукивая пальцами по крышке подлокотника.

— Желудки у них бездонные, — фыркнул пассажир.

Он припал к окулярам бинокля, наблюдая за парой в окне ресторана.

— Думаешь, она знает? — снова спросил водитель.

Пассажир убрал бинокль и ответил:

— Князь — еще тот темнила, чтобы болтать.

Водитель засопел.

— Но мы должны быть готовы ко всему. Убрать и ее, если потребуется, — дополнил пассажир.

В воздухе витали десятки ароматов благовоний и эфирных масел. Царил полумрак, нарушаемый светом кольцевых ламп, цветных гирлянд. Краснокирпичные стены задрапированы черными полотнами.

Колышутся перья, свисающие с ловцов снов размером с ладонь и со столешницу. Деревянные идолы высотой с локоть изображают древних богов и богинь. А вот целый стол завален коробочками с камнями на любой вкус и цвет: сердолик, кианит, горный хрусталь, розовый кварц, черный агат и другие. Они приятно хрустят, когда пересыпаешь их на ладони или ковыряешь пальцами в ячейках.

На соседнем стенде висят цветастые полотна с индийскими божествами. Тут же десятки свечей в виде кошек с рожками. По словам изготовителя, это фамильяры для исполнения желаний. А еще свечи в виде пирамидок, денежных мешочков, чаш с монетами и обычных цилиндров с нанесенными на них руническими ставами.

На свечи в виде мужских причиндалов Серафима обратила особое внимание. Выбирает между черным и ярко-розовым с ароматом иланг-иланг.

— Тебе-то зачем? — спросила Софья. — У тебя с этим вроде нет проблем. Или австрийский хахаль не справляется?

Серафима сморщила нос.

— Грех жаловаться, — сказала она. — А вот тебе такая свеча точно не помешает.

Подруга помахала восковым членом у лица, сделала селфи и продолжила зыринг.

— Магический фестиваль? — спросила Софья, когда Серафима примчалась на кофеек и вывалила флаеры на стол. На квадратных листочках большими желтыми буквами:

— Давай сходим! — зудела Серафима с горящими глазами. — Там соберутся все тарологи, маги, ведьмы, шаманы, колдуны. Может нагадают чего-нибудь.

— А еще снимут венец безбрачия, карму почистят и чакры вправят, — ответила Софья.