— Что? — у мамы аж голос садится.

— Нормально все, мам, — отмахиваюсь. — Так, повздорили.

Мама, хмурясь, идет за мной.

— М-м-м, понятно, — тянет неопределенно. — Ужинать будешь?

— Нет, я ужинал с Тами, — развязываю галстук и только потом соображаю, как это прозвучало.

Резко оборачиваюсь, смотрю на мать. У той нечитаемое выражение на лице, но глаза блестят. Она не любит Инессу, наверняка надумала уже себе адюльтер с бывшей женой.

— Мам, мы по делу встречались. Обсуждали открытие ресторана. Тами обещала помочь с картинами.

— Я ничего не спрашивала, — поджимает губы, пряча улыбку. — Но раз ты начал… твоя что, приревновала, да?

Падаю на диван, кладу гудящую голову на подушку.

— Угу. Увидела, вообразила невесть что.

Мама садится в кресло и подпирает подбородок рукой.

— Прямо-таки невесть что?

— Мам, ты туда же?

— Прости, Гер, — подходит, кладет руку мне на плечо. — Попрошу Валентину Степановну постелить тебе в гостевой.

— Спасибо, мам.

— Родион обещал завтра утром приехать. Позавтракаем все вместе.

— Отличная идея.

Я больше месяца не видел брата, он уезжал на зарубежную конференцию.

Сплю спокойно. Впервые за последние недели. Утром в столовой собирается все семейство.

— Здорово, брат, — Родион поднимается и хлопает меня по спине.

— Забыл про семью, да? — смеюсь, обнимая его в ответ.

Роде тридцать. Он отказался идти по стопам отца и старшего брата и решил удариться в медицину. Никто не возражал, не ставил ему палки в колеса.

Брат сам поступил в институт, без связей и денег. Сам тянул учебу, ординатуру и многого достиг. Теперь Родион Титов — личность известная и уважаемая в мире медицины.

— Я в запаре был, Гер. Есть забывал, прикинь. Из-за смены часовых поясов спать не мог, на автопилоте жил. Как там Эмилия? Замуж не вышла, пока меня не было? — ржет, гад.

— Я ей так наподдам. Рано про замуж думать, — рявкаю неожиданно для себя.

Брат гогочет во весь голос:

— Ружье уже стоит наготове, да, Гер? Каких-то четыре-пять лет, и она приведет к твоему порогу парня.

— Будь добр, заткнись, а? — толкаю его в плечо.

— А что так? — толкает меня в ответ. — Потом не приводите ко мне бедолагу, лечить не возьмусь.

— Родион!

— Да ладно-ладно, — сдается. — Лучше расскажи, как Тамилка?

— Нормально все. Открытие выставки у нее скоро. Какой-то новомодный фотограф.

— А Инесса?

Мы росли все вместе, неудивительно, что дела Тами интересуют Родиона больше, чем дела Инессы.

??????????????????????????

Общаемся, обсуждаем планы, смеемся.

После завтрака с семьей у меня остается очень теплое, спокойное ощущение. Чувство, что ты действительно дома, где тебя любят и ждут.

И неважно, что мне под сорок. Это не значит, что я не хочу здорового отношения к себе.

Еду домой. Инесса спит. На столе пустая бутылка из-под вина. Высосала за ночь? Ни хрена себе. Молодец какая. А сожительство с Инессой начинает играть новыми красками.

Меняю костюм, рубашку и уезжаю в офис.

— Тами, получится приехать вечером в ресторан? — не хочу откладывать встречу.

— Да, я буду.

И не только потому, что нужно решать насчет картин. Я просто понимаю, что хочу этого. Увидеть ее, поговорить, побыть рядом. Рядом с Тами у меня такие же чувства, как и рядом с семьей. Она моя семья, и это неизменно.

Лечу к ресторану, будто мне семнадцать, а я позвал ее на первое свидание.

За грудиной бешено колбасится сердце, на губах совершенно идиотская улыбка, нога сильнее жмет педаль газа — лишь бы скорее увидеть ее.

Тамила

— Эми, я задержусь ненадолго, — придерживаю телефон плечом, а сама сажусь в такси.

— Что случилось? — дочь тут же начинает переживать.

— Ничего, милая. У меня встреча с твоим папой. Он хотел показать мне новый ресторан.

Тут же слышен шорох в трубке.

— Мамуличка-а-а! — визжит в трубку Эмилия. — Это то, о чем я думаю?

— А о чем ты думаешь? — спрашиваю после небольшой паузы.

— Ну… у вас с папой свидание, да? Вы решили начать все заново?

— Э-э-э, — я даже теряюсь. — Нет. Рабочие вопросы.

— Рабочие? — сдувается.

— Да, Эм.

— Ладно. Хорошо, мам. Давай, поезжай, конечно, — голос тут же становится поникшим.