— Согласна. Скорее всего, пустышка.

А это уже доктор Моро. И вроде бы с уверенностью сказала, а голос дрогнул. С чего бы, интересно?

Да, еще и другое интересно — чего это они такое увидели на мониторах? Ага, я оповещения забыл настроить… ничего. Та-ак, что у них там работает? Да ладно!.. Черт, еле успел язык прикусить, а то бы сейчас спалился, испортил как минимум звуковую дорожку. Но обошлось — нарочито лениво выпроставшись из кресла, я подошел к рабочему месту Франки, пристроился у нее за левым плечом и тоже уставился на схематичную карту близлежащей (если не ошибаюсь, в радиусе пары десятков километров) акватории, отображенную на дисплее. В верхнем левом углу лениво мигала бледно-желтая точка, на которую Франсин уже навела курсор. В выпавшем окошке теснились столбцы цифр, в которых я незамедлительно опознал частотные диапазоны, заданные на фильтрах, и текущее значение показателей в данном конкретном месте.

— Занятно…

— Что, не может быть такого? — язвительно уточнила Тинка.

— Почему же? Вполне может… а занятно то, мои дорогие — и милые! — коллеги, что значения на нижних границах диапазонов. Что магнитный фон, что ультразвук. Или помехи, или источник слабый. В любом случае надо проверять. Вызывайте головной транспорт, доктор Моро.

— Думаешь, стоит? — с сомнением покосилась она на монитор. — Может, расширим зону поиска?

— Смысла нет. Лучше диапазоны сузить. Но для этого нужно убедиться, что мы сейчас пустышку вытянули. Да и надо же с чего-то начинать.

— Согласна.

А дальше, как это обычно у ученых и бывает, работа заспорилась. Раз утверждена методика исследования и принят план действий, то сомнениям места нет — они лишь мешают эффективному функционированию хорошо отлаженной машины, которая называется «научный коллектив». Пусть даже такой крошечный и толком еще не притершийся, как наш.

Майк тоже удивился подозрительно быстрому результату, но, поскольку даже для нашей «девятки» преодолеть десяток-другой лишних километров труда не составляло, против изменения курса возражать не стал. Особенно памятуя о съемке. И помчались мы, аки ракеты, скользя над водной гладью и изредка подправляя траекторию, чтобы не вписаться в берег или не налететь на мель.

Большую часть дистанции преодолели без затруднений — мигающая точка на мониторе послушно приближалась к центру карты, хоть и смещалась относительно первоначального положения — я имею в виду, источник излучения. Правда, скорость его по сравнению с нашей была смешной, можно сказать, что мы его делали, как стоячего. Впрочем, ровно до того момента, как Франсин активировала собственный сканирующий комплекс катамарана. Произошло это, когда между нашим конвоем и искомым объектом оставалось примерно пять километров — и то почти в красной зоне. А до того мы ориентировались на халявные данные системы мониторинга. Почему так подробно? А очень просто, это ключевой момент. Как только Франка врубила сканер, обстановка резко изменилась. За пару минут буквально. Вот вроде бы все по-прежнему, разве что мигающая точка превратилась в полупрозрачный контур, символизирующий что-то габаритное, уж точно побольше нашего экраноплана, и вдруг — раз! — контур из неправильного овала трансформировался в нечто сигарообразное (дед Виктор такие уважал, пока курить не бросил), а объект сильно прибавил в скорости. Как бы не треть от нашей, что для живого существа, например, мало достижимо. Даже дельфины вряд ли бы сумели так разогнаться. Сопровождалось данное превращение всплеском электромагнитного излучения — что характерно, примерно до середины диапазона. Ультразвук же не изменился совсем, что странно. Брови Франки от удивления взлетели вверх, но времени терять попусту она не стала, сразу же принялась вызывать Агеластоса, жестом велев мне выбираться на палубу. Я понятливо кивнул — приборы приборами, но и собственными глазами диво дивное неплохо бы лицезреть — и рванул к трапу. Смарт со мной, так что я по-прежнему был в курсе происходящего на мониторах девушек, а автопилот контролировать не требовалось по умолчанию. Пока я добирался до импровизированного наблюдательного пункта в торце центральной прогулочной палубы, заканчивающейся аккурат в геометрическом центре сферического сегмента, который представлял собой корпус экраноплана, Франка успела договориться с Майком, и мы еще поднажали — почти до предела «девятки». Заодно я врубил интерком на общую волну и теперь мог слышать разговоры в научном отсеке. Ну, как разговоры? Скорее отдельные невнятные выкрики типа «… куда?..», «… как?..» и «… офигеть!..». Еще в голосе Альбертины явственно пробивались азартные нотки — погоня ее не на шутку увлекла.

— Дамы, как у вас? — поинтересовался я, заняв удобную для наблюдения позицию. Бинокля у меня с собой не было, но его с успехом заменил лабораторный регистратор, выполненный в виде очков с зализанными массивными дужками. Само собой, со встроенной видеокамерой. Стандартная штука, если разобраться. А еще я врубил дареный нанокоммуникатор, который сформировал на сетчатке левого глаза дубль встроенного в левую же линзу дисплея, так что в результате добился двадцатипятикратного зума. От которого почти сразу отказался, выкрутив увеличение до тройного. Все-таки качает здесь, да и угол обзора при диком приближении мизерный, чуть не замутило. — Я, кажется, вижу.

— Кто там?!

Круто у них получилось, в один голос. Эффектно в ролике смотреться будет, без наигрыша, вполне себе искренне.

— Похоже на шепчущего кита в активной фазе.

— У поверхности? — удивилась Франсин.

— Ну, не то чтобы у самой… метров двадцать будет. Мне только контур видно, и то под углом.

— Кит… надо же! — влезла Тинка. — Сейчас сканер подфокусируем, у нас он на экране не отображается…

— По-любому кит, подводную лодку бы мы сразу засекли. А по размеру больше никто не подходит… ни фига себе!!!

— Что?!

— О-ла-ла…

Такими незамысловатыми возгласами мы трое сопроводили очередной «финт ушами» преследуемого объекта — колоссальное (семьдесят метров в длину и десять в поперечнике, плюс-минус одна десятая метра на ошибку измерения) «веретено» поднялось к поверхности, засветив «спину», несколько секунд продолжало двигаться в таком режиме, рассекая волны и оставляя отчетливый кильватерный след, а потом вдруг стало полупрозрачным, замерцало и… исчезло. Чтобы материализоваться в паре километров дальше по курсу. А прямо у нас на пути схлопнулась гигантская каверна, породив нехилую волну и что-то типа «взрыва наоборот». Короче, воду взбаламутило знатно. Нам еще повезло, что не влетели в хитро закрученный водоворот на полной скорости — по той простой причине, что находились далековато. А к тому моменту, как мы сблизились с воронкой, она уже и успокоилась. Впрочем, как и кит. Оказавшись на безопасной (с его точки зрения) дистанции, он снова резко ушел на глубину и перешел в режим «сна», то бишь расплылся аморфной полупрозрачной массой, сквозь которую при желании и небольших усилиях даже можно было проплыть насквозь. Сканер его по-прежнему видел, но картинка сильно потеряла в детализации. Да и магнитный фон практически пришел в норму. Все это мы определили, когда оба экраноплана легли в дрейф как раз над лежкой притаившегося у дна животного.

Франка результатом погони осталась довольна, да и Тинка прямо-таки сияла восторгом.

— Тони, это грандиозно! Мы первые, кто наблюдал кита в момент фазового перехода! И не просто наблюдали, еще и записали все!

— Уже не зря сходили, — кивнул я. — Может, домой?

— Дурак! — отбрила меня абсолютно счастливая девушка.

Ну ее, проще согласиться, чем потом упреки выслушивать. Про сухаря и чушку, хе-хе. Да и права она, по большому счету. Может, кто-то когда-то и изучал китов настолько близко, что сумел получить схожие результаты, да вот обнародовать этот кто-то их не спешил. Официальная же наука оперировала дистанционными, в большинстве случаев даже орбитальными, наблюдениями и данными телеметрии системы мониторинга. Считалось, что киты в такие моменты могут представлять опасность, и лезть к ним строго не рекомендовалось. А вот мы с разгону чуть не влетели. И то лишь потому, что не ожидали встретить здесь конкретно кита. А еще не думали, что он так на сканирование среагирует… сканирование… среагирует… Франка. Черт, ночью надо будет по-любому ломануть сервер ее лаборатории и проследить путь погибшего катамарана. Все больше совпадений, и все чаще мелькают шепчущие киты. Хотя совпадений ли? Может, в них все дело? Да запросто. Вот только доказательств пока нет, а потому поход наш еще не потерял актуальности. Главное, выводы правильные надо сделать. Да хотя бы диапазон фильтра магнитного фона подкорректировать, чтобы он нам всех подряд китов не засекал. Даже если они и виновники, то «бузят» лишь в строго определенных обстоятельствах, признаком которых и служит изменение фоновых излучений. Мирно «спящие» тварюги нам не интересны от слова вообще. Пожалуй, именно этим и займемся. Франку убедить труда не составит, пусть только чуток успокоится — пока что слишком много адреналина в крови, да и азарт еще не схлынул… хотя по шапке мы однозначно получим, как только смонтируем и выложим в Сеть ролик. Как ни крути, а нарушение техники безопасности налицо. Эх, влетит! Как минимум от Тинкиного папеньки — мы как раз в его юрисдикции. И накосячили по его же профилю.