— А ты, значит, не такая? — он чуть наклонил голову, и уголок его губ снова дернулся в едва заметной улыбке.

— Нет, не такая, — сказала я твёрдо, — Я совсем другая, Арман.

— Вижу, — он медленно наклонил меня в танце, задержав взгляд на моих глазах чуть дольше, чем это было нужно. Затем выпрямил меня с той же неспешной уверенностью. — Ты совсем другая. Ты всего лишь хочешь изменить своему мужу.

Эти слова больно ударили по мне. Каждое из них отзывалось тупой болью в груди. Арман снова напомнил мне о том, что я и так старалась забыть. На этот раз он задел меня по-настоящему, до глубины души.

Я резко оттолкнула его, чувствуя, как в груди закипает злость.

— Ты просто придурок, — бросила я, глядя ему прямо в глаза. Мой голос дрожал от гнева, но я не позволила себе сломаться.

Развернувшись, я направилась к выходу, гулко стуча каблуками по полу. Я ощущала его взгляд на своей спине, прожигающий, тягучий, но не позволила себе обернуться.

— Идиот, — прошептала я себе под нос, стиснув зубы. Как же он меня злил! Как же я устала от него!

Я вылетела из зала, словно спасалась от чего-то невыносимого, а может, от самой себя. Воздух в холле был прохладнее, но он не помог успокоиться. Мои руки дрожали, и я сжала их в кулаки, пытаясь подавить злость, которая разрывала меня изнутри.

Как он мог? Каждый его взгляд, каждое слово — всё это напоминало о том, что я не могу контролировать свои эмоции рядом с ним. Я ненавидела его за это.

Я вышла из этого дома и направилась к своей машине, чтобы поскорее уехать домой.

Арман

Я не хотел её обижать.

Но у меня не было выбора. Я должен был задеть её, сделать так, чтобы она разлюбила меня, чтобы мы могли разойтись мирно, без разрушений. Как бы я ни хотел обратного, я обязан держаться от неё подальше.

Я начинал замечать за собой, как теряю контроль. Как забываю, что она — жена моего друга.

Я знал, что поступаю жестоко. С каждым словом, с каждым своим взглядом я сознательно строил между нами стену, высокую и прочную. Она должна была возненавидеть меня, чтобы вычеркнуть из своей жизни. Чтобы спасти себя. Чтобы спасти нас обоих.

Но вместо того чтобы почувствовать облегчение, я ощущал лишь пустоту. Ее слова, ее взгляд — всё это разрывало меня изнутри. Я видел, как боль отражается в её глазах, как она пытается скрыть её за этой холодной маской. И, проклиная себя, я всё равно делал шаги назад, потому что боялся, что однажды не смогу остановиться.

Видеть её с другим мужчиной, даже с её собственным мужем, было невыносимо. Мне казалось, что эта ревность сжирает меня заживо, что я теряю контроль над собой. Это ощущение того, что она не моя и никогда не будет моей, убивало меня медленно, но верно.

Я думал, что справлюсь. Что смогу держать дистанцию. Но с каждым разом, когда я оказывался рядом с ней, я чувствовал, как эта граница размывается. Её присутствие — её запах, её голос, даже её недовольный взгляд — всё это притягивало меня, будто магнит.

И я начал бояться себя.

Этим вечером я понял, что нахожусь на краю. Она стояла передо мной, разъярённая, но всё ещё такая красивая. Её гнев, её боль — всё это было направлено на меня. И я ненавидел себя за то, что довёл её до такого состояния.

Но если бы я не сделал этого, всё могло бы зайти ещё дальше.

Я хотел её отпустить. Я хотел её разлюбить. Но как отпустить человека, который стал твоей тенью? Как вычеркнуть из сердца того, кто заполнил его до краёв?

Ответа у меня не было.

У меня было такое чувство что я действительно влюбился.

Черт!

Даже мыслить об этом не хочу.

Я слишком много выпил.

После того как гости разошлись, я сидел у себя в комнате на краю кровати, уставившись на подарок, который оставила Селин.

Я глубоко вздохнул, чувствуя, как голова раскалывается от выпитого алкоголя.

Проведя руками по лицу, я попытался собраться с мыслями. Наконец, медленно наклонившись, я взял коробку в руки. На вид подарок выглядел почти по-детски: белая коробка с красным бантом. Я хмыкнул, невольно улыбнувшись, и начал развязывать ленту. Разобравшись с бантом, открыл крышку… и застыл.

Бельё?

Чёрт возьми, это женское бельё!

Зачем мне это?

Я уставился на содержимое коробки, как будто это была бомба с таймером. Кружевное бельё черного оттенка лежало там, аккуратно сложенное, словно специально созданное, чтобы сломать последние остатки моего самообладания.

— Что, чёрт возьми… — пробормотал я себе под нос, чувствуя, как моё сердце начинает стучать быстрее.

Мои мысли метались, пытаясь найти хоть какое-то объяснение. Это какой-то розыгрыш? Или это намёк? Или, может быть, ошибка?