— Они не могут войти.

— Я знаю, — сказал он. — Но они собираются отсиживать свои счастливые задницы здесь, пока мы разговариваем с руководством, и выглядеть злыми.

— Отлично, — сказала я. — Ты готов?

— Одну секунду.

Он подошел к крупному чернокожему мужчине в кожаном жилете без рукавов. Мужчина поднял забрало своего шлема, и я узнала Роба, того самого, который прошлой ночью поставил Джейкобу его все еще заживающий фингал. Они вдвоем перекинулись парой слов в течение нескольких минут. Пока они разговаривали, между ними, казалось, не было никакой затаенной обиды. Роб кивнул в последний раз, и Джейкоб крадущейся походкой вернулся ко мне, его длинные ноги стучали по тротуару.

— Пошли, — сказал он.

— Постарайся никого не оскорблять, — сказала я ему, когда мы вошли внутрь.

Он издал низкое ворчание.

— Ты из тех, кто умеет говорить.

Фу. Действительно ли я была готова броситься на него прошлой ночью?

Как и вчера, вся эта херня началась в ту же секунду, как мы вошли внутрь. Сегодня дорогу нам преградил не Хэнк, а более молодой и мускулистый белый мужчина, которого я никогда раньше не видела. Если бы его когда-нибудь взяли на роль статиста в фильме, имя персонажа, которое прокручивалось в титрах, гласило бы «Светловолосый тупица». Он выглядел как человек, у которого мускулов больше, чем мозгов.

— Ему нельзя сюда входить, — сказал он, кивнув подбородком в сторону Джейкоба.

— Я думаю, что произошло недопонимание. — Я сделала шаг к нему, но застыла, когда его рука потянулась к пистолету. Какого черта? — Доктору Перес следовало позвонить вам, что его можно впустить.

— Оставайтесь на месте, — приказал он, снимая с пояса рацию двусторонней связи. Рация с треском ожила, и он заговорил в нее. — Здесь молодая женщина с «Королем». Говорит, что ему можно.

На линии вспыхнули помехи, но ответ пришел кристально чистый, немедленный: «Отрицательно».

Как у них вообще нашлось время проверить?

Охранник положил рацию на место и уставился на меня.

— Он сюда не пройдет.

— Позвольте мне позвонить доктору Перес, — сказала я.

Он казался возбужденным, поэтому я указала на свою сумочку. Он кивнул, и я медленно протянула руку и вытащила свой телефон.

На линии несколько мгновений раздавались гудки, прежде чем перейти на голосовую почту. Я оставила сообщение.

— Добрый день. Это Криста Эванс. Охранник внизу не впускает Джейкоба, и, похоже, не планирует этого делать. — Я повесила трубку и снова повернулась к охраннику. — Она хотела, чтобы он пришел и поговорил со мной с руководством о моей бабушке.

Охранник скрестил руки на груди. По крайней мере, его рука больше не лежала на пистолете.

— Пока она сама не позвонит сюда и не скажет мне об этом, он не войдет.

Джейкоб потянул меня за руку и вытащил обратно на улицу.

— Ты знаешь этого парня?

Я покачала головой.

— Я никогда раньше его не видела.

Он смотрел мимо моего плеча на входную дверь. Без сомнения, охранник был просто с другой стороны и свирепо смотрел прямо на него.

— Мне это не нравится.

— И мне, — сказала я.

— Где, черт возьми, этот добрый доктор?

— Не знаю. Давай я наберу ей еще раз.

Как и в первый раз, сообщение перешло на голосовую почту. Я не стала оставлять еще одно сообщение.

Я бросила телефон обратно в сумочку и повернулась к Джейкобу, зная, что ему не понравится то, что я собираюсь сказать.

— Оставайся здесь и дай мне посмотреть, смогу ли я что-нибудь выяснить.

— Ты не пойдешь туда одна, — сказал он.

Я ощетинилась.

— Напоминаю: ты мне не начальник.

Его челюсть напряглась, а ноздри раздулись, как будто он был зол, но он, казалось, понял, что не сможет запугать меня, и убрал командный тон из своего голоса.

— Я не думаю, что с твоей стороны разумно идти туда одной прямо сейчас. Это чертовски опасно.

— Я не собираюсь спорить с тобой по этому поводу, но там моя бабушка, и, если происходит что-то подозрительное, она более уязвима, чем кто-либо другой. Насколько нам известно, она полностью забыла о нашем вчерашнем разговоре и даже не знает, что ей нужно быть осторожной.

— Хорошо, — выдавил он из себя. — Но ты звонишь мне, как только чувствуешь, что что-то не так.

Я раздраженно выдохнула.

— Что ты собираешься делать, штурмовать вход?

Его глаза зловеще потемнели.

— Да.

— Кто-то может пострадать, Джейкоб.

Он подошел ближе.

— Тогда тебе лучше молиться, чтобы с тобой внутри ничего не случилось.

Я не знала, должна ли я злиться или быть тронутой таким уровнем заботы о моем благополучии. Как бы то ни было, я слишком беспокоилась о бабушке, чтобы принимать решение.