— С каких пор ты так переживаешь за мою личную жизнь?

— Ром, ну хватит, — вызывающе посмеивается Игорь. — Ты ведь и сам уже сделал выводы, да? Ты же не дебил!

Мой "друг" пожимает плечами, а после берет вилку и цепляет кусочек греческого сыра из своей тарелки.

Наблюдаю с брезгливостью за каждым его действием. Меня передергивает от того, как причмокивающе Игорь жует.

— Мда, салат, конечно, полная херня, — недовольно выдает и отодвигает от себя тарелку. — Моя жена настаивает, что мне надо правильно питаться. Я не молодею, и у меня холестерин.

Я молчу и делаю глоток холодной воды и перевожу взгляд в сторону.

Игорь никогда не был актером. Все эмоции прописаны на лице — это про него. Врать и лукавить он совсем не умеет. И если сейчас хотел бы меня нагнуть, то давно бы спалился. Какой-нибудь жест обязательно бы расколол Игорька.

— Так что говорила Настя обо мне? — задаю прямой вопрос.

— В основном расспрашивала про твою жену, — скучающе отзывается Игорь. — Давно ли вы вместе, какие у вас отношения, есть ли у нее шанс увести тебя из семьи. Ты же переспал с ней. Значит, женушка тебя больше не возбуждает, а это начало конца в семейной жизни.

— И что ты сказал?

— Правду, — заявляет Игорь.

Я недоумевающе хмурюсь, и мой друг закатывает глаза и руки скрещивает под грудью.

— Ром, ты на встрече выпускников от нее сначала не отлипал, а потом еще и трахнул! Естественно, я сказал Насте, что она — просто запретный плод для глубоко женатого человека. Ты расслабился, выпустил пар, и больше Настя тебе не нужна!

Вероятнее всего, сотни тысяч глубоко женатых мужиков мыслят именно так. Кушают "запретные плоды", чтобы поймать эмоции недостающие в браке. Но у меня с Дашей все было настолько гармонично и хорошо, что я бы не смог разинуть рот на запрещенку.

С такой женой, как моя Дашка, любовницы просто нахрен не нужны.

— Настя готова к созданию семьи, — вкрадчиво шепчет Игорь. — Она повзрослела, Ром. Осознала многое. Тем более ее бывший… он там такое вытворял! Настя со мной поделилась своей историей, и мне чисто по-человечески жалко ее стало. Так что… если ты хоть что-то к Насте чувствуешь — совет да любовь вам!

— Спасибо, обойдусь, — выдаю твердо и встаю из-за стола. — За мою воду заплатишь?

— Уже уходишь? — разочарованно вздыхает Игорь. — Я налеялся, что мы продолжим в каком-нибудь баре!

— А как же твой холестерин? — насмешливо спрашиваю я.

— Ой, блин! Ну ты еще тоже не начинай, ладно? Жена меня запилила со своей диетой, давай, добей! — Игорь лупит себя в грудь кулаком. — Ладно, у тебя наверно работа, да?

— Да, — киваю. — До встречи.

Я выхожу из кафешки и втягиваю ноздрями морозный воздух.

Если бы Игорь с Настей был в сговоре, то он бы не стал вот так непринужденно со мной разговаривать. Нервничал бы, краснел и заикался.

Варианта два.

Либо я ошибся в своих подозрениях, либо у Игоря с Настей настолько спланированная игра, что этот лысеющий черт сам рьяно верит в свою ложь.

Милана прожужжала мне все уши о том, какой козел Рома и что надо уже не думать о разводе, а действовать. Я согласно кивала и уверенно вторила: "Ты права, дорогая подруга", а внутри все узлами завязывалось от горечи и недосказанностей между мной и Ромой.

Восемнадцать лет счастья так резко оборвались, и я все еще не могу свыкнуться с мыслью, что я не первая любовь Царицына.

Он же уверял меня именно в этом — я первая и единственная. Я та женщина, с которой он хочет провести всю свою жизнь.

В итоге я жила во лжи и с особым удовольствием хавала лапшу, которую муж заботливо мне на уши навешал.

И я стала той, в чью постель муж притащил другую, более значимую и нужную женщину… настоящую первую и единственную любовь, а не фальшивку, как я.

Выхожу на кухню, когда Милана сладко засыпает и начинает сопеть, обняв подушку. Мне же не до сна. Как бы я не старалась считать баранов, закрыв глаза, уснуть мне так и не удалось.

Мало того, что меня не отпускают мысли о муже, так еще и сын преподнес сюрприз. И после этой его драки я не знаю, чего ожидать.

Вероятнее всего нас с Ромой вызовут в школу и будут разборки.

И как я должна оправдывать своего Макса, если он, оказывается, пошел в отца? Вообще удивительно, что романтик Рома в подростковом возрасте дрался из-за девочки. Это для меня настоящее открытие, как отравленная стрела в самое сердечко, разорвавшая острым наконечником мою реальность в кровавые ошметки.

На кухне горит ночник, и я затаиваю дыхание, прежде чем появиться в дверях.

Аграфена Григорьевна сидит за столом, закрыв глаза. В руке она держит наполненный фужер с тонкой длинной ножкой. Ее плечи медленно поднимаются, когда моя свекровь тяжело и протяжно вздыхает.