Я замерла, не веря собственным ушам – мне до последнего казалось, что дружная компания жертв эксперимента с кровью совершенно не собирается раскрывать Алексу своих секретов. Что они что-то придумали, какую-то уловку, которая позволит им избежать откровений, а мне – остаться единственной посвященной в тайны превращений Дайаны, длинноухости ее супруга и пристрастия Руперта к шарфам. На миг мне даже стало как-то обидно, но нахлынувшая волной смесь досады и чего-то вроде ревности, тут же отступила, едва размеренное вступление в речи Феррана сменилось резкой командой:

– Мэнди, лови его!

Уточнять, кого ловить, было некогда, да и незачем – я и без того уже среагировала, вцепившись в Алекса, который опасно качнулся вперед и чуть не стукнулся лбом о кофейник. Мне бы вспомнить, что ни одно доброе дело не остается безнаказанным, и не тянуть соседа к спинке дивана, но я осознала, чем чревата такая забота, только когда сосед, сменив из-за моего рывка траекторию движения, тяжело привалился к моему боку и уронил голову на мое же плечо, а руку мне на колени.

– Что с ним? – севшим от испуга голосом выдохнула я.

– Ничего страшного! – поспешила успокоить меня Ди, но добилась обратного эффекта.

Воображение услужливо нарисовало парочку вариантов того, что могла счесть нестрашным раздражительная змеища, и я едва удержалась от перехода к истерическим воплям. Зажмурилась, досчитала про себя до десяти и уже относительно спокойно попыталась выяснить, что произошло с Алексом.

Усадить его ровно не вышло, как я ни старалась. Выбраться из своеобразных объятий бессознательного тела – тоже. Мне даже отстраниться, чтобы заглянуть в его лицо, не удалось – стройный с виду сосед оказался просто неподъемным. И если бы не его безвольно поникшая голова и повисшие плетьми руки, я бы решила, что он втихаря сопротивляется моим попыткам освободиться. Барахталась я недолго – минуты две-три бесплодных попыток хватило, чтобы признать бесперспективность борьбы и смириться с отдавленным плечом и невозможностью отодвинуться. Просить помощи не рискнула, опасаясь, что Ди, по своему обыкновению, предложит откусить Алексу голову. Еще вчера я не стала бы отказываться от такого радикального метода, сегодня же сердце тоскливо сжималось от одной только мысли, что с несносным Фрэйлом-младшим может случиться что-то плохое.

Беспокойство переродилось в злость, и я, вперив недобрый взгляд в Феррана, который невозмутимо допивал свой кофе, отчеканила:

– Что вы с ним сделали?

– Всего лишь немного снотворного, – мило улыбнувшись, вместо супруга ответила Ди.

Это объяснение действительно звучало совсем не страшно, но радоваться я не спешила. И не зря, потому что недоэльф, отставив опустевшую чашку, подмигнул мне и игриво добавил:

– Снотворное с кро-о-охотным побочным эффектом.

– Каким еще эффектом? – насторожилась я. Перед моим мысленным взором мигом выстроилась вереница ужасных образов: от рогов, которые украсят лоб Фрэйла-младшего, до визитов к бывшему начальству в палату для особо буйных в доме умалишенных. А я этого рогатого начальника, между прочим, еще не разлюбила!

– Очнуться от этого зелья можно, только вдохнув противоядие, – пояснил Руперт, продемонстрировав мне крохотный флакончик. – Фрэйл запомнит только то, что услышит перед самым пробуждением, и примет на веру любое утверждение. Конечно, в пределах разумного. Если сказать, что у него третий глаз появился, заблуждаться он будет только до ближайшего зеркала. А вот если внушить, что ничего особенного на премьере не произошло…

Режиссер оборвал фразу и попытался изобразить загадочное лицо, но меня его кривляния не впечатлили. Мои мысли сменили вектор, и я заинтригованно предположила:

– То есть, если я заявлю, что он назначил меня руководителем отдела криминальной хроники…

– Прости, Аманда, – влез в мои мечтания Ферран, – но этот эликсир срабатывает только на одно внушение, и нам придется использовать его для решения нашей проблемы. Алекс должен забыть об обещанном ему разговоре и вообще о своем интересе к нам. Ты же понимаешь, мы не можем рисковать. Тем более сейчас, когда Даи особенно уязвима.

– А еще у вас такое зелье есть? – спросила я с надеждой. – Я бы ему завтра утром в чай накапала.

Ладонь соседа, до этого момента мирно лежавшая на моих коленях, слегка дрогнула – будто он даже сквозь сон уловил мои зловредные намеренья и попытался выразить протест.

– Увы, – развела руками Ди, – даже если бы и было, на него больше не подействует. При повторном применении оно только усыпляет.

– Жаль! – Расставаться с коварными планами не хотелось, но, к счастью, я не успела ими проникнуться, а потому не сильно расстроилась.

– Если захочешь, я тебе других снадобий достану, – неожиданно пообещал Руперт. – Любых! Хоть яду, хоть приворотного, хоть самовозгорающегося.

Поинтересоваться, зачем мне все это и откуда вдруг такой приступ щедрости, не удалось – в разговор снова вступил Ферран:

– Боюсь, Аманда, мы вынуждены снова просить тебя о помощи, – очень серьезно произнес он. – И на сей раз это может быть действительно опасно, поэтому мы поймем, если ты откажешься.

– Но ты же не откажешься?! – донесся со стороны входа в гостиную знакомый голос.

Я сразу узнала его, но все равно повернула голову, чтобы убедиться, что к нашей компании присоединился именно перевертыш. И это действительно оказался он – Джайсон Сторм. Собственной лишенной всякой маскировки персоной. За те полтора часа, что прошли с момента нашего расставания, он успел добраться до особняка Истенов, избавиться от парика, бородки, накладки на живот, переодеться и вооружиться внушительным бутербродом. Учитывая то, что на оборотне красовались купальный халат и тапочки, а волосы его были мокрыми, чувствовал он себя у недоэльфа и змеюки как дома. Вывод напрашивался сам собой.