Увы, все мои попытки вразумить очарованную актером дурочку были безуспешны. Не признаваясь в том, что знаю, о ком она говорит, я не могла апеллировать ни к разнице в социальном положении, ни к количеству женщин в прошлом и настоящем ее избранника. А туманные рассуждения о возможном обмане разлетались, вдребезги разбившись о непоколебимую уверенность Бонни в истинности своей великой любви. Наконец, не выдержав моих нудных увещеваний, горничная расплакалась и, выкрикнув, что я просто завидую, потому что на такую скучную, злую, жестокую и занудную девицу никогда не взглянет ни один достойный мужчина, убежала.

Дверь за спиной «невесты» полуэльфа хлопнула, обрушив декоративное блюдце с полки на стене и мою надежду пробудить в забитой романтической чушью голове хоть толику разума. Собирая осколки, я невольно подумала, что точно так же совсем скоро придется собирать разбитое сердце бедняжки Бонни, но, в конце концов, я сделала для нее все, что могла. И как не жаль, что моих усилий оказалось недостаточно, следовало вернуться к своим собственным мечтам, которые тоже были недалеки от краха.

Статья-разоблачение века висела на волоске!

У меня не было ни единого доказательства, что рыжая мисс Лиловое-платье убила десяток актрис. Более того, шанс заполучить такие доказательства был мизерным. Если учесть, что Фелисьена переключилась с Феррана на Алекса, то Далинде уже ничего не угрожало, а следить за каждой бывшей пассией соседа было физически невозможно, как, к сожалению, и за самой подозреваемой. На съемочной площадке она появлялась по собственному желанию, никого не предупреждая, а гоняться за ее автомобилем на велосипеде я могла бы только в том случае, если бы разом лопнули все шины, отказал двигатель, и рыжей пришлось бы толкать свою машину, ломая каблуки и ногти. Картинка, безусловно, была привлекательна, но маловероятна. Значит, Фелис следовало как-то спровоцировать. Подсунуть ей объект для ревности. Но использовать для этой цели какую-то из наших местных девушек мне было совестно. Оставалось разве что пожертвовать собой!

Эту мысль следовало основательно обдумать. Изобразить что-то романтическое между мной и моим заклятым врагом было задачей нелегкой и по уровню актерского мастерства вполне достойной международной награды. Настолько выдающихся талантов к лицедейству я за собой как-то никогда не замечала, но ради статьи, ради победы, ради карьеры… Ради вытянувшейся физиономии соседа стоило постараться.

Пока же я могла лишь двигаться в ранее выбранном направлении. То есть собираться на съемки. Конечно, вряд ли я столкнулась бы там с рыжей, зато вполне могла разжиться какими-то полезными сведеньями. Например, расспросить всех постоянных сотрудников о предыдущих партнершах Феррана и непременно выведать у его верной ассистентки подробности преследования со стороны Фелис.

Сценарий не предусматривал ночных эпизодов с участием пастушки, и, по существу, мне было совершенно ни к чему появляться на площадке, но родителям сообщать об этом я не намеревалась. В отсутствие каких-либо обязанностей и приставленной соседом дуэньи я могла многое успеть.

Отпускали в столь неприличный час меня неохотно, пришлось дополнительно наврать, что Руперт обещал лично довезти свою пастушку до дома после съемок. Счастье еще, что папа, доставив меня, не стал разыскивать режиссера, дабы в этом убедиться. Только когда фары отцовской машины исчезли за деревьями, я осознала, что все действительно удалось.

Впереди были жертвы журналистского допроса, палач в моем лице, вооруженный пыточным списком вопросов, и сообщница-ночь!

Очень поздним вечером…

Вопреки ожиданиям рыжая на площадке была! Более того, за ее прикрытым тонкой кремовой шалью плечиком маячил кошмар всей моей жизни – несносный Алекс Фрэйл. При виде меня его смазливую физиономию перекосило, будто он уксусу хлебнул. Сосед даже сделал шаг в мою сторону, то цепкие пальцы маньячки тут же будто невзначай легли на его локоть, мне же достался злобный взгляд из-под кукольных ресниц. Разыгрывать неземную страсть к Фрэйлу-младшему мне и прежде не слишком хотелось, теперь же желание и вовсе испарилось, не оставив прощального письма. Нож из арсенала Эльвиры я все же умыкнула, но самый маленький, предназначенный для очистки фруктов – только он легко помещался в сумке, где и лежал теперь, аккуратно завернутый в газетный лист. Ценность этого средства самообороны была сомнительна, но с ним все равно было как-то спокойнее.

Неизвестно, чем бы обернулась неожиданная встреча, если бы из темноты вдруг не вынырнул Ферран Истэн и, воскликнув: «Вы-то мне и нужны» – не утащил прочь. Обернувшись, я успела увидеть, как, подавшись вперед, сосед стряхнул руку рыжей, явно недовольной этим обстоятельством. Промелькнувшее на ее лице выражение, натолкнуло меня на еще одну мысль. А что будет, если, а вернее, когда Фелисьена обнаружит, что весь ее роман – это всего лишь ложь, спектакль профессионально срежессированный ее братом? Учитывая ее наклонности и криминальный опыт, скандалом дело точно не ограничится. Кажется, следующей жертвой предстояло стать Алексу.

Что-то внутри неприятно кольнуло. Безусловно, Фрэйл-младший был моим официально признанным недругом и извечным объектом раздражения, но перспектива узреть его мертвым неожиданно не обрадовала. Пусть он мерзкий, противный зазнайка, но это мой, то есть наш зазнайка – собственность захолустного Лайтхорроу. Можно сказать, местная достопримечательность, и нечего всяким столичным мисс покушаться на чужое. У нас здесь и своих желающих открутить его русую голову хватает! Как минимум одну такую – ну очень желающую – я каждый день вижу в зеркале. Да и леди Маноле совсем не пойдет траур, а дяде Рихарду нужен наследник, пусть даже такой непутевый, как этот, и… и…