— Не горюй, сладкая, зато теперь мамочка будет только твоя и сможет уделять тебе больше времени. Представляешь, как это здорово, — и улыбнулась девочке, когда лицо той заметно посветлело.

Гермиона пробормотала Джинни:

— Еще увидимся… — и наконец-то направилась к парковке. Вот уже много лет ее отношения с сестрой Рональда были далеки от дружеских, но что поделать… они по-прежнему оставались родственниками.

Гермиона вздохнула и зашагала быстрее, зная, что чем дольше Рональд должен будет ждать ее, тем больше он будет злиться.

«Мерлин… как же я устала от перемен его настроения…»

Подойдя к машине, она увидела Рона уже на пассажирском сидении и вздохнула. Гермиона знала, что, несмотря на имеющиеся у того теперь водительские права, за рулем он чувствовал себя все еще некомфортно, во всяком случае, для того, чтобы передвигаться по Лондону в оживленное обеденное время. Успокаивающе вздохнув, Гермиона села в автомобиль и поправила зеркало.

— Нет, ты это видела? — с горечью выплюнул Рон, как только она пристегнула ремень безопасности. — Девятнадцать чертовых лет, а люди все еще по-прежнему не перестают пялиться на него! Конечно! Этот хвастун всегда любил внимание…

Рон никогда не справлялся со своей ревностью по отношению к известности Гарри и уж конечно не упускал возможности пожаловаться на того.

— Ну Рон… — с сарказмом пробормотала Гермиона, пытаясь сосредоточиться на дороге, — в конце концов выросло уже целое поколение, для которого Гарри остается героем, чему удивляться?

Но, проигнорировав комментарий Гермионы, Рон продолжил свою горькую тираду:

— Удивлен, как это он сегодня не нацепил свою медаль, чтобы все вокруг поглазели на нее! — ядовито продолжил он. Рон уже много лет возмущался тем, что Гарри получил орден Мерлина первой степени, а они с Гермионой лишь второй.

— Конечно, Рон, скажи еще, как обычно ты это делаешь, что будь его воля, он бы сделал себе татуировку на заднице и бегал бы без штанов, как помешанный, если б Джинни ему разрешила, — Гермиона понимала, что сдерживать свой сарказм сил у нее осталось и уже просто кипела от гнева.

Рон демонстративно проигнорировал ее… снова.

— Да! Я и до сих пор говорю, что мы заслужили такие же ордена. Мы были с ним все это время, и он ничего не мог бы сделать без нас. Но разве кто-нибудь подумал об этом? Конечно же, нет!

Рон всегда очень удобно для себя забывал, как он отказался от Гарри и оставил их в лесу одних.

— Да, Рон, я помню, — в отчаянии выдохнула Гермиона, — ты всегда был ему верным другом и никогда не покидал Гарри! А особенно помог ему победить Волдеморта. Прям даже не знаю, чего бы он делал без тебя.

Понимая, что ее уже просто бесят причитания завистливого супруга, Гермиона сосредоточила свое внимание на интенсивном дорожном движении и не заметила яростный взгляд мужа.

— О, ну конечно! Ты всегда на стороне этого героя, — проворчал он обиженно, — как же… Главная защитница!

— Рон, просто прекрати, хорошо? Я действительно не в состоянии выслушивать твои глупые придирки. День и так был тяжелый, а мне еще нужно вернуться в суд во второй его половине, — резко сказала она, когда заметила упрямый взгляд Рона.

— Ну да! Как же я смею мешать блестящей Гермионе Грейнджер? Мерлин знает, что мне довелось услышать, если бы попытался стоять у тебя на пути, — брезгливо сплюнул Рон.

И Гермиона прикусила язык, чтобы не сказать что-нибудь, о чем потом пожалеет. Она знала, что Рона возмущает, как быстро она вошла в ряды лучших сотрудников Департамента Магического Правопорядка, а уж теперь, когда Гарри стал главой аврората, и Рон работал под его началом, его ядовитым брызгам на успешность их карьер не было видно конца.

Вообще-то, Гарри и Рон стали аврорами вместе сразу после окончания войны и начали быстро подниматься по карьерной лестнице вверх, успешно занимаясь модернизацией аврорского корпуса и какими-то революционными преобразованиями многих процедур, да и подготовки новичков. Обида Рона на старого друга достигла своего пика около пяти лет назад, когда Гарри назначили главным Аврором, а следовательно, начальником Рона. Вот тогда-то ему и начало казаться, что жизнь ужасно несправедлива к его талантам.

А вскоре после этого он начал и тонко намекать, что Гермиона тоже виновата в отсутствии его продвижения по службе; как будто ее успех каким-то образом преуменьшал его достижения.

В течение последних нескольких лет отношение Рона к работе становилось все более воинственным, и как раз на прошлой неделе он получил письменное предупреждение с занесением в личное дело о недопустимости ехидных комментариев и ложных обвинений в адрес Гарри. Понятно, что последствий это никаких не имело, за исключением того, что разглагольствовал ее муж перед нынешним Министром магии.