«Просто еще одна обида, добавленная к бесконечной куче таких же обид», — грустно подумала она.

Она проверяла свой ежедневник, когда в дверь кабинета постучали. И голову просунул Гарри.

— Есть минутка, Гермиона? — спросил он ее со своей обычной улыбкой.

— Для Спасителя Волшебного Мира сколько угодно, — Гермиона сымитировала итальянский акцент и наигранно захлопала ресницами.

Гарри засмеялся, присел на стоящий перед ней стул и огляделся. Он всегда немножко завидовал кабинету Гермионы. Тот был раза в три больше его собственного кабинетика, оформлен в приятных коричневых тонах, уставлен симпатичной плюшевой мебелью, казался очень уютным и очень подходил ей.

— Как он? Снова принялся разглагольствовать? — спросил он, даже не уточняя кто. Что поделать… Оба знали, кого именно Гарри имел в виду.

— И не спрашивай, по-моему, все рекорды побил, — Гермиона была всегда благодарна, что ей не приходится объяснять «маглицизмы», нет-нет да и звучащие в ее лексиконе.

— А тебе как, досталось от Джинни?

Она спросила из вежливости, зная, что Гарри всегда получает взбучку от Джинни после того, как они вчетвером собрались вместе.

— Как обычно… — Гарри вздохнул. Он ненавидел тот факт, что его жена и лучшая подруга откровенно не ладили, но, поскольку любил их обеих, научился просто мало реагировать на эту ситуацию.

— Что ж, по крайней мере, теперь нам не придется больше видеться до самого Рождества.

Заключила Гермиона, пытаясь найти в этом хоть что-нибудь положительное.

— Итак, ты просто пришел меня спросить о том, что и так знаешь, или я могу тебе чем-то помочь? — она вопросительно глянула на старого приятеля.

Иногда он заходил позвать ее на обед, но изредка, когда было время, забегал и просто поболтать.

— На самом деле, у меня есть к тебе одна просьба… — начал Гарри, не зная, как продолжить. — Я знаю, это не твое дело, но оно очень много значит для меня… Так что, если б ты смогла помочь… — он налил себе чашку кофе и снова уселся на стул.

Гарри помолчал, потом кашлянул и наконец задал вопрос:

— Как много ты знаешь о Люциусе Малфое? — вдруг спросил он, откровенно поразив Гермиону.

Конечно, Гермиона знала, что в последней битве Малфои не принимали участия ни на чьей стороне, стремясь только к одному — добраться до своего сына. Найти и спасти Драко. Именно это, в сочетании с показаниями Гарри о помощи и спасении его жизни Нарциссой там, на поляне Запретного леса, и позволило Малфоям избежать того наказания, что получили остальные пожиратели смерти. Слов нет, конечно, семья оказалась наказана: их всех подвергли домашнему аресту на три года, но уже скоро оставили только год, заменив два оставшихся на две тысячи часов обязательных общественных работ каждому члену семьи, наряду с огромными штрафами, большая часть которых оказалась использована для ремонта Хогвартса.

Гермиона периодически видела Драко, да и его и семью, но не сталкивалась ни с Люциусом, ни с Нарциссой приблизительно лет пять. Как она слышала, они до сих пор жили затворниками в Малфой-мэноре.

— Что ж… — задумчиво сказала она. — …Я знаю, что Малфои предположительно заплатили свой долг, но до их пор предпочитают оставаться, по большей части, вне внимания волшебного сообщества.

Гарри серьезно взглянул на Гермиону и продолжил:

— Не знаю, чего уж там думает большинство волшебников, но хочу сказать, что с помощью именно Люциуса Малфоя мы поймали большинство оставшихся Пожирателей Смерти, — Гарри еще раз посмотрел на Гермиону, пытаясь оценить ее реакцию. — Двадцать четыре человека на сегодняшний день, если быть точным, и поимка всех их основана на информации, предоставленной им. Думаю, ты понимаешь, что из-за этого он не сильно популярен среди своих бывших собратьев.

Гарри поднялся и подошел к нарисованному окну.

— Я задолжал Нарциссе Малфой жизнь за то, что она спасла меня в Запретном лесу, а недавно она пришла, чтобы потребовать с меня долг… — вздохнув, он посмотрел на Гермиону больными глазами.

Гермиона в шоке втянула в себя воздух. Долг жизни был очень серьезным делом, его нельзя было игнорировать.

«Мамочки… Неудивительно, что Гарри выглядит таким несчастным».

— Ты единственный человек, с которым я могу поделиться этим. Джинни просто разозлится, а Рон… ты представляешь, что с ним случится, даже если бы мы просто обговорили условия этого возврата… — к Гарри возвратился юмор.

— Ты же знаешь, как он относится к Люциусу Малфою.

Сама-то Гермиона точно знала, как муж относится к Малфоям. Рон никогда не мог простить им участие в приходе к власти Волдеморта и уж тем более не забывал, что она чуть не умерла в их гостиной, пока они стояли и наблюдали за ее пытками Беллатрикс Лейстрендж.

— Гарри, но чего хочет от тебя Нарцисса? — поинтересовалась Гермиона.

«Странно, но чего именно она ждет от него?»

Гарри вздохнул и снова сел.

— Надеюсь, это не попадет в газеты в течение нескольких дней, но Эйвери и Нотт сбежали из Азкабана, а так как Люциус и есть тот, кто отправил их туда, они уже попытались лишить его жизни, — воспользовавшись тем, что Гермиона потеряла дар речи, пока впитывала информацию, он продолжил: — К счастью, Драко находился в этот момент в Малфой-мэноре и смог помочь отбить атаку, но боюсь, они не успокоятся, пока Люциус и Нарцисса не умрут, — мрачно закончил он.

— Драко забрал жену и уехал из страны, пока все не утрясется, но Нарцисса по какой-то причине не хочет покидать Британию, а Люциусу… Кажется, ему вообще все равно, что с ним будет, — Гарри провел рукой по взлохмаченным волосам.

— К несчастью, есть очень немногое, что я могу сделать на законных основаниях. Мы слишком малочисленны, чтобы обеспечить круглосуточную защиту, и, честно говоря, слишком многие из моих авроров среагируют на такое задание так же, как и Рон. По большому счету, никто из них и не воспримет смерть Малфоев как потерю, — он поднялся, чтобы снова подойти к окну, словно не в силах был сидеть на месте.