— Отлично, — киваю и хлопаю его по плечу. Заодно передаю немного энергии — вижу, как его усталое лицо тут же светлеет, а уголки губ приподнимаются в благодарной улыбке.

— Спасибо, шеф, — пробормотал он чуть оживлённо. И только Юрий Борисович не понял, за что гвардеец благодарит, ну да Целителю и рано пока понимать такое.

— Мне ещё надо переговорить с Её Высочеством Чиликой, — добавляю, задумчиво переводя взгляд в сторону. — Всё-таки это её автобусы. Конечно, она их любезно одолжила, но я надеюсь, что позволит нам использовать их подольше.

Студень усмехается, уже чуть увереннее:

— Думаю, здесь проблем не будет, шеф. Видел бы ты, как Ее Высочество носится с детишками в больнице.

Я хмыкаю, удивленный, и направляюсь к выходу. Ну что ж, значит, скоро узнаем, насколько мне удастся убедить принцессу.

Портальное перемещение через легионера, конечно, быстрее и удобнее, но здесь слишком много людей. Родовая тайна должна оставаться тайной.

Я сажусь в машину и откидываюсь на спинку сиденья, чувствуя, как напряжение дня немного отпускает. Водитель заводит двигатель, и автомобиль мягко трогается с места.

Когда мы прибываем в больницу, я быстро поднимаюсь на этаж, который охраняют мои гвардейцы. Здесь никого посторонних не пускают — этаж полностью отведён для детей с Полюса, и за их состоянием следит родовой медицинский персонал. Атмосфера тихая, но напряжённая. Каждый чётко знает свою задачу и выполняет её без лишних слов.

Проходя мимо постов, я киваю охране в знак благодарности. В этот момент на мобильном раздаётся звонок — инспектор от Академии. Его голос звучит радостно, слишком радостно для человека, который собирается обсуждать завершение инспекции.

Я тяжело вздыхаю, прикрывая глаза рукой. Как будто мне мало забот. Скоро ещё и стажёры приедут, а это значит — новые хлопоты. Лишь бы среди них не оказалось второй Ноздревой. Мои перепончатые пальцы! Кажется, что настоящий ад — это вовсе не Астрал, а административные процедуры.

— Поднимайтесь на третий этаж, сударь, — говорю ему ровным тоном. Заодно велю ближайшему гвардейцу на еще одном посту пропустить инспектора, чтобы не терять время на пустые препирательства.

И в этот момент сталкиваюсь в коридоре с Ноздревой. Она буквально выбегает из одного из кабинетов. Волосы растрёпаны, запах травяных настоек витает вокруг неё, словно ореол.

— Данила Степанович! — удивляется она, но уже через секунду на её лице появляется раздражение. Глядя на меня, она почти выплёскивает: — Я дипломированный Целитель, а меня здесь используют как какого-то травника!

Я смотрю на неё равнодушно, без капли сострадания или трепета перед ее громким голосом.

— Да, Маргарита Егоровна, вы Целитель. Но напомню, мы вас не нанимали в этом качестве. Вы сами просились помочь нам.

Она хмурится, явно собираясь продолжить спор. Её раздражение выплёскивается, как вода через край:

— Но это неправильно! Я хочу помогать как Целитель! И, кроме того, я хотела бы пройти стажировку у вас в рамках обучения в Иномирье. Пусть я и не отношусь к трём факультетам, которые уже согласованы, но я уверена, что могла бы договориться с деканатом Целительского факультета. Вы могли бы дать добро на мою кандидатуру?

Ничего себе! С наезда сразу к требованиям. Я медленно скрещиваю руки на груди и пристально смотрю на неё с холодной отстранённостью.

— Очень похвально ваше желание развиваться и быть полезной, — отвечаю ровным тоном. — Но мне не нужны подчинённые, которые постоянно оспаривают приказы. В моём роду таких нет и не будет — ни временных, ни постоянных.

Её лицо заметно меняется. Слова явно попадают в цель, и она, похоже, лихорадочно пытается осмыслить, как исправить ситуацию. Но это уже её задача, а не моя.

В этот момент из-за угла в сопровождении постового поднимается инспектор Академии — молодой парень, который тут же останавливается, увидев Ноздреву. В его взгляде читается удивление.

— Рита, а ты что здесь делаешь? — спрашивает он недоумённо.

— Помогаю медперсоналу Данилы Степановича, — отвечает она резко, раздражённо поправляя рукав. Затем вновь смотрит на меня: — Данила Степанович, я обещаю слушаться без пререканий.

— Это похвально, Маргарита Егоровна, — киваю.

Инспектор хлопает глазами, затем прокашливается.

— Кхе-кхе…Данила Степанович, инспекция завершена. Мы ставим одобрение по всем пунктам, — говорит он официальным тоном.

— Отлично, — отвечаю я, коротко кивая.

Однако инспектор, видимо, не собирается уходить сразу. Его взгляд снова возвращается к Ноздревой, и он осторожно уточняет:

— А Маргарита Егоровна надолго у вас остаётся?

Я усмехаюсь и отвечаю с лёгкой иронией: