Шрифт:
– Мне, например, другое известно: когда бригадир остановился, чтобы подобрать этот лес, топляк то есть, то не кто иной, а вы сами избили его. Мол, не жадничай.
– Кто это вам сказал? Бригадир?
– поспешно спросил Семынин.
– Нет, - помедлив, ответил Коньков.
– Ну, дак спросите самого бригадира. Он знает, кто его бил.
– А вы не знаете?
– Нет. Мы не видели, - твердо ответил Вилков.
– Чудеса в решете!
– усмехнулся Коньков.
– Может быть, не видели и то, как топляк заготовляли? Откуда кран пригоняли?
– Кран из Америки, - ответил серьезно Вилков.
– А если кроме шуток?
– Дак ведь кран-то один на всю запань, - сказал Семынин.
– А работал он у нас в свободные часы. Какие тут секреты?
– Кран работал, а вы дурака валяли. Бригадир нанимал сплавщиков со стороны. Сроки горели... и в конце концов плоты остались на мели. Вот и секрет!
– Это он вам говорил?
– спросил Вилков, с прищуркой глядя на Конькова.
– Давайте так договоримся: спрашиваю я, а вы отвечаете.
– А мы не подследственные!
– отчеканил Семынин.
– Зато ваш бригадир подследственный. И, может быть, вам не все равно будет он осужден или оправдан.
Вилков впервые взглянул открыто и спросил без обычной своей враждебности:
– Чего же вы хотите от нас?
– Хочу ясности. Значит, так. Сплавщики со стороны работали, а вы гуляли?
Вилков опять насупился.
– Такая уж судьба наша, капитан, - усмехнулся Семынин.
– Когда мы работаем, они гуляют. А мы гуляем - сплавщики работают. Взаимовыручка.
– Ага! Довыручались до того, что без гроша в кармане остались. Коньков, упорно глядя на Вилкова, ждал от него ответа.
И Вилков ответил:
– Капитан, если вы ждете, что мы начнем клепать друг на друга, так напрасны ваши ожидания. Этого не будет. Мы все вместе работали, вместе и отвечать будем.
– А за что отвечать?
– воспрянул протестующе Семынин.
– За то, что позарились на дармовой лес и с погодой просчитались? Так мы уж наказаны за это - до весны без расчета остались.
– Значит, виноватых нет?
– Вам виднее. А мы все сказали.
– Вилков встал и направился к выходу.
За ним двинулся и Семынин.
– Это не разговор, - сказал им вслед Коньков.
– Разговор на эту тему исчерпан, - прогудел в дверях Вилков.
Однако разговаривать им пришлось в тот же вечер и на ту же тему, только не с капитаном, а с Боборыкиным.
В гостинице он появился сразу после Конькова.
Поселился Боборыкин на окраине города у старого приятеля - продавца сельпо, но с гостиницы глаз не спускал. Как только узнал, что капитан беседовал с лесорубами, так и заявился с черным пузатым портфелем в руке.
– Ребятки, у меня дело к вам, - зашел прямо в номер.
– А сперва причастимся по махонькой и закусим чем бог послал.
Открыл портфель, вынул две бутылки водки, кусок копченой свинины и две банки иваси. Одну бутылку разлил сразу всю по стаканам, сала нарезал.
– Я был в прокуратуре... И в райисполком заходил. Связи кой-какие остались, - подмигнул Вилкову.
– Все ж таки я здесь не последним человеком служил. У меня дела по запани. Попутно поинтересовался вашими делами. Кажется, вам что-то светит. Давайте за удачу, одним дыхом! А потом все вам выложу.
Сам выпил целый стакан и, заметив, что Вилков половину не допил, удивился:
– Это нехорошо! Это ты не водку, а зло оставил. Допей, допей!
– Ладно тебе каныжить, - покривился Вилков и взялся за сало.
– А ты не обижайся. Я такой человек - у меня все начистоту. Для начала скажу: вашего орла взяли под следствие...
– Знаем, - перебил его Семынин.
– Капитан приходил к нам.
– И что же он предлагал вам?
– Ничего. Так, познакомились, - сказал Вилков.
– И вы не рассказали капитану, что за фрукт ваш бригадир?
– удивился Боборыкин.
– А с какой стати?
– спросил Вилков.
– Ни хрена себе! Ведь деньги-то он истратил не просто ничейные, а ваши кровные денежки.
– Наши деньги на перекате сели, - сказал Вилков.
– Но, чудак-человек, сплавщикам кидал он по десятке на рыло из вашего фонда!
– И правильно делал. Мы ж не работали.
– Правильно?! По десятке в день!
– А ты попробуй отработай свои восемь часов, а потом еще вкалывай с пяти вечера и за полночь. Поворочай-ка бревна шестнадцать часов в сутки! Вот тогда и поглядим - сколько ты запросишь.