– Лично я считаю Чубатова честным человеком. Потому и не протестовал.

– Так виноват Чубатов или не виноват?

– Леонид Семенович, ты не упрощай! Что значит - виноват или нет? С точки зрения начфина, конечно, виноват - отчетность у него хромает. Но лес-то заготовлен. И лес хороший. В это я верю. И в личную честность бригадира тоже верю.

– Ну, тогда спишите его расходы на заготовленный лес, и дело с концом.

– Да как же списать? Кто же спишет? Я ведь не могу приказать председателю колхоза, вон тому же Завьялову, повесить до весны семь тысяч рублей себе на баланс. Нет у меня таких прав. Не могу! А он принять их по своей воле тоже не может. Был бы лес - тогда другой разговор. А лес-то, вон он где. На Красном перекате.

– Лес-то на перекате, да человек тут. Что с ним делать, вот вопрос!

– Вопрос, как говорится, в вашей компетенции. Тут, знаете, ваше дело...

– Не только мое, но и ваше. И вы должны все взвесить и учесть. Он для вас не посторонний...

– Конечно, все надо учитывать, - поднял голову Завьялов.
– Мужик он деловой, но и беспечный. В каждом деле, кроме выгоды, есть необходимая мера допуска, что ли, или дозволенного. Ты за выгодой гонись, но не забывайся. В этом смысле он виноват. Но...

– Да в чем его вина, конкретно?
– спросил Коньков.

– Говорят, подымал топляк без наряда.

– А кто должен давать наряды на топляк, водяной, что ли?

Завьялов смущенно умолк.

– Топляк-то ничей, списанный, - говорил Коньков, накаляясь.
– Другое дело - кто его утопил? Кто списал такой хороший лес? Вот бы чем заняться надо!

– Ну, я там не был и лесным делом не занимаюсь, - сказал Завьялов.

– Не был, не видал, а обвиняешь... Говоришь - виноватый Чубатов.

– Я знаю, что у него грешки по части такелажа. Трос покупал на стороне и прочее...

– Видел я твой ток, механизированный. Хороший ток!
– стал неожиданно восторгаться Коньков.
– А какой навес над ним! Правильно! Крыша битумом залита, подъездные пути - гудроном. Ни пылинки, ни капельки влаги... А где же ты достал битум и гудрон? На нашей базе их нет.

– Леонид Семенович! Какое это имеет отношение к лесу?
– Завьялов зарделся до ушей.

– Никакого. Просто интересуюсь, где ты купил битум? Может, Никита Александрович скажет?

– Я думаю, он сам вспомнит, - отозвался тот хмуро.

– Ездил в соседнюю область... на завод, - выдавил Завьялов.

– По наряду?

– Нет, - Завьялов тоже нахмурился, глядя в пол.

– Ну, чего ты устраиваешь представление?
– сердито сказал Стародубов. Что он тебе, подследственный? Не забывайся, понимаешь.

– Не нравится?

– Да, не нравится. Отчетность председателя колхоза не в твоей компетенции.

– Не надо сердиться, Никита Александрович. Я и не думаю ревизовать Завьялова, да и вас тоже. Вы правы - это дело не в моей компетенции. Хотя на каждый роток не накинешь платок. Это ведь не секрет, что порядки со снабжением в нашем районе лыковые: пока сухо - держится, где чуть подмочило - рвется. Достаем, где можем и как можем. А отчетность пришей-пристебни. Концы с концами сошлись - все покрывается. Прореха появилась - стрелочник виноват. Вот и валим теперь на Чубатова.

– Что правда, то правда, - сказал Завьялов, закуривая.
– И отчетность, и снабжение - все поставлено на русский авось.

– Так вы же сами хозяева! Вы и отчитывайтесь как следует!
– вспылил Стародубов.

– Да я это не про нас, а вообще насчет снабжения. И не дай бог попасть впросак.

– Именно!
– подхватил Коньков.
– Вот и попал Чубатов впросак. Но лес-то заготовлен. Я видел своими глазами. Хороший лес.

– Не сомневаюсь, - согласился Завьялов.
– Чубатов плохой лес не пригонит.

– А если не сомневаетесь... Почему бы вам вместе со Стародубовым не снарядить комиссию? Съездили бы, посмотрели, акт составили - что за лес? Сколько его? Да и положили бы к нам в дело. Авось поможет взвесить истину.

– Это дело реальное, - отозвался Стародубов.
– Я свяжусь и с другими заказчиками. Думаю, они поддержат нас. Сообразим комиссию.

Завьялов оживился, положил руку на колено Конькову и тоном заговорщика спросил:

– Слушай, капитан, а ты, случаем, не перепутал свои обязанности?

– Какие обязанности?

– Те самые, следователя. Вроде бы ваше дело вину установить. А остальное - пусть адвокат собирает, - озорно допытывался Завьялов.
– Не то ведь хлеб у людей отбираешь.

Коньков хмыкнул.

– Это я слыхал. Анекдот ходил в начале шестидесятых годов. Помнишь, когда все обязанности делили? Пришла бабка в исполком и жалуется: родимые, говорит, приструните моего старика, он молотком дерется. А ей отвечают: ты, бабка, не туда жалуешься. Мы - сельский исполком. Вот если бы он серпом тебя, тогда к нам. А на тех, которые молотком дерутся, жалуйтесь вон туда, через дорогу. Там промышленный исполком.