— Ники, от кого тебе передали привет? — Аликс, как всегда, акцентировала внимание на деталях. — И почему смерть не победить?

— А вот здесь тайны, дорогая, как раз не наблюдается. Любезный Александр Христофорович, Царствия ему Небесного, передал Ники привет от его прадеда — грозного Николая I, которому сам всю жизнь верно служил. А что касается смерти — все мы там будем, только убедительнейшим образом попрошу мой дух никогда не беспокоить! — Мария Фёдоровна изящно прикрыла обратной стороной узкой холёной ладони лёгкий зевок. — Дети, пора спать.

Попрощавшись с матушкой и взяв за руку Аликс, я повёл её в сторону нашей спальни, размышляя при этом над истинным смыслом послания. По сути, дух публично заявил, что Царь то ненастоящий, при этом призвав меня оставить любые попытки что-либо изменить.

Однако никаких Рокфеллеров в особняке по указанному адресу не оказалось. Перепуганный насмерть управляющий хозяйством особняка лично открыл массивную дверь полицейским. Это был пожилой, грузный, подслеповатый швед, разговаривающий на русском вполне сносно, хотя и с характерным скандинавским акцентом. Он поведал, что никаких Рокфеллеров в доме нет, а есть только он, его супруга, повар, два подсобных рабочих и садовник, в чём довольно оперативно прибывшие смогли убедиться, досконально обследовав все помещения дома Нобеля.

Во время обыска внезапно раздался звонок в дверь, и открывший её через минуту полицейский увидел на земле около входа в особняк средних размеров конверт, который и передал руководившим обыском Столыпину и Добржинскому.

Записка внутри конверта гласила, что отец и сын Рокфеллеры похищены, и если у российского императора Николая II вдруг возникнет желание увидеть их вновь живыми и невредимыми, то это удовольствие обойдётся российской казне в символические 50 миллионов рублей в любой удобной валюте, которые следовало перевести в течение 24 часов на указанный в записке счёт в английском банке «N. M. Rothschild Sons». В противном случае была гарантирована неминуемая смерть похищенных.

Результатом получения данной записки стало оперативное совещание со Столыпиным и Витте, которое прошло в моём рабочем кабинете в районе половины третьего ночи. Антон Франциевич Добржинский был вызван в свой Департамент полиции, где неустанно шли допросы всех возможных свидетелей по делу о похищении Рокфеллеров и была получена какая-то очень важная информация, не подлежащая озвучиванию по телефону.

Столыпин нервно расхаживал из угла в угол, пока я не попросил его сесть в кресло, чтобы не отвлекать меня своим мельканием от размышлений. Витте усиленно размышлял, тихо постукивая согнутым указательным пальцем правой руки по полированной поверхности стола.

— Итак, господа, что мы имеем? — я внимательно посмотрел на Столыпина, а потом на Витте.

— Похищение, записку, счёт в банке Ротшильдов в Англии, 50 миллионов без каких-либо гарантий, — кратко сформулировал Столыпин.

— И как посоветуете мне поступить в данной ситуации?

— Символические 50 миллионов? Да это же 3 % нашего годового бюджета, — Витте прежде всего безусловно был финансистом. — Мы просто не можем себе позволить разбрасываться такими суммами.

— И абсолютно никаких гарантий, никаких, — печально добавил Столыпин.

— С другой стороны, два трупа Рокфеллеров станут безумным ударом по авторитету России на международной арене, чтобы мы при этом не говорили. Боюсь такое развитие событий может нанести серьёзнейший удар по нашей экономике и внешней торговле, — Витте удалось постепенно отвлечься от финансовой стороны дела и перейти к политической составляющей произошедшего.

— Но, банк Ротшильдов, господа, — возмущённо воскликнул Столыпин. — Получается, что всё это время барон Натаниэл Майер Ротшильд, будь он неладен, водил всех нас за нос, простите Ваше Величество. Получается, что именно он организовывал все эти покушения на Вас, выстрелы, отравления, подкупы и интриги.

— Но зачем? — Витте смотрел в упор на Столыпина. — Зачем ему это? Неужели из-за жалких 50 миллионов?

— Прошу Вам напомнить, любезнейший Сергей Юльевич, что ещё пару минут назад указанные миллионы не были для Вас жалкими, — саркастически парировал Столыпин.

— Я имею в виду масштабы империи Ротшильдов, их авторитет в Мире. Да, безусловно, даже для них это очень приличная сумма, но поставить всё на кон ради неё — просто безумие. Натаниэл Майер банкир, а не пошлый вымогатель с дешёвым пистолетом. В конце концов он наш крупнейший кредитор, уполномоченный по работе с российскими золотыми запасами, доверенное лицо в вопросах взаимодействия с Федеральной резервной системой США, агент по международному размещению государственных облигаций России. Нет, поверить в причастность Ротшильда совершенно невозможно!

— Ваши доводы вполне логичны, — поддержал я размышления Витте. — Но давайте просто порассуждаем. Допустим Ротшильд затеял какую-то чудовищную игру, смысл которой для нас пока совершенно непонятен. Он активирует обязанного ему всем Бейкера из английского посольства, подкупает Семякина из Департамента полиции, те находят исполнителей — Карповича, Азефа, Савинкова. Кто там ещё фигурировал?

— Отравители — Белов и Дробышев, — напомнил Столыпин.

— Вот-вот. И начинается вся эта история с покушениями.