– Где украл?

– Обижаете.

– Заработал, что ли? И где ж сейчас деньги поперёд работы плотют?

Спрашивал, уже взявшись за язычок открывашки. Пиво раздражённо шикнуло в ответ.

– В «Майнд-тек».

Старик поперхнулся, как в старых мультиках. Постучал ему по спине, помогая восстановиться.

– Эк высоко взлетел, Лёшка! Правда, что ли, там? Али врёшь? – на его вопросы показал свеженькую картонку пропуска. Старик многозначительно кивнул. – Не врёшь, вижу. Ну, тогда молодцом же!

Вытянул передо мной мозолистую пятерню, которую с радостью и не без улыбки пожал. Дядя Юра подвинулся на своей лавке, похлопал, предлагая сесть. В ногах правды нет.

– Дядь Юр, я к вам с вопросом. Про «Мироновскую» много помните? Чтобы не по учебнику и своими словами.

Старик сделал пару глотков, закусил колбасой. Крякнул, задумавшись, а после выудил из-под стола бутыль мутной. Ну вот, а я-то хотел назавтра быть трезвым, как стёклышко…

– Тебе зачем, малой? Ты сам вон до недавних пор солдатские сапоги топтал. Мало показалось? Память хочешь побередить или подвигами померяться?

– По работе. Меня ж в «Майнд-тек» не за красивые глаза взяли.

– Вот оно как. Ну так чего ж тебе знать хочется?

Пожал плечами. Вопросы, до сего момента, не дававшие покоя, шкодливыми детьми бросились врассыпную.

– Из-за чего хоть началось всё? Почему «Мироновская», не «Французская»?

– А пёс его знает. Как-то так пошло. Миронов-то, вроде, посол наш в ихнем краю был. Дипломат. А они брешут шпион. Ну сейчас-то, как мы им соли под хвост сыпанули, уже не брешут. Говорят, ошибочка, мол, вышла. Каются, челом бьют. А тогда вещали, будто вторая коронавирусная от нас. Ты первой-то не застал, такое себе время было. То чума, то ещё какая оказия…

– А вы что по этому поводу сами думаете? – я не без сожаления заметил, что банка пива быстро опустела. Надо было блок брать целый, а я сглупил. Старик свою давно приговорил. Вспоминать было тяжко, а по глазам видел, повеселел.

– А что там думать? Правда она где-то посрединке болтается. Ну что мошна меж ног. Но точно знаю, эпидемии мы никакой ни на кого не насылали. Нахрена? Экономика только-только вверх пошла. Раньше вот Великанск село-селом был, а сейчас гляди-ка! Румыны свой «Майнд-тек» к нам приволокли, офис открыли. У них ещё по башне в Москве и Питере…

– Дядь Юр, мы про войну, – поспешил вернуть его на путь нашего разговора. Невесть откуда явились гранёные стопки. И когда только успел достать? Мутная пахла уже не спасением от утреннего похмелья, а горьким привкусом завтрашнего.

– Ну, Лёшка, будем! О чём это я? А, «Мироновская»! Ну, по-первой обвинения шли. Они нас, мы их. Потом они у Евросоюза помощи попросили. НАТО-то к тому времени уже никому не нато стало, хе-хе. Европейцы как всегда: мы, мол, только миротворцы, только гуманитарку: красный крест, белые портки… А потом войска ввели.

– А нам на уроках истории говорили, что мы первыми атаковали.

– Врут. Потому как в первые дни мы знатно обосрались, по носу хорошо получили. Дали нам понять, что уж дюже долго мы булки расслабленными держали, – хмель уже ударил в голову старику, развязывая язык. В разведку с ним лучше не ходить, в плен не попадать. – А говорят так, чтобы обсер прикрыть, мол, мы били на упреждение. Сам понимаешь, политика! Кто сильнее в драке выглядит? Тот, кому первому зуботычину заряжают, или наоборот?

– Наоборот.

– То-то и оно, обормот. Так и у нас: время-то за геройское выдают, а потому освещают так, будто что ни шаг, то подвиг. Ладно, Лёшка, засиделись. Пойду домой, а то моя мне плешь проест. Сам же знаешь, за каждую каплю загрызть готова, а тут ещё и припозднился! Ты вот что, на выходных забегай. Я тебе и фотографии покажу, и записки. Вспомним! Ну и по третьей накатим, агась?

Он подмигнул, я ответил ему тем же. Старик проворно влез в рукава пальто, заученным движением шлёпнул шапкой, словно каску надел. А потом вздрогнул.

– Чуть не забыл! Ты ж у нас один Соловьёв на всю кварту домов. Тебя тут девчонка какая-то искала. Загулял, что ли?

– Вроде того, – отозвался, сам пытаясь вспомнить, с кем делил недавние ночи. До проигрыша в казино любил девичье внимание.

Мы вышли, щёлкнул крохотный китайский замок.

– От честных людей! – многозначительно выдал дядя Юра и на прощание пожал руку.

Мороз после духоты каморки щипал щёки, настырно лез под куртку. Хорошо, что до подъезда едва ли больше двух шагов.