— И поэтому ты решила снова прогуливать? — Вика складывает руки на груди и слегка приподнимает брови.

Она права, но толку от меня сейчас не будет. Отвечать я не смогу и буду сидеть на паре мёртвым грузом. Я заглядываю в глаза подруги, пытаясь найти в них понимание. И нахожу. Вика вздыхает и всё же обнимает меня на прощание.

— Не грузись, всё будет хорошо, — пытается поддержать она.

Киваю и выдавливаю улыбку. Подруга, хоть и молчит, но замечает это. Мы расходимся около лестницы: она поднимается наверх, а я быстрым шагом выхожу на улицу.

Свежий воздух сразу проникает в лёгкие. Делаю глубокий вдох, смотрю на небо. Белые облака бегут, кажется, на север. С дерева прямо мне под ноги падает большой жёлтый лист. От лета осталось лишь тепло, но скоро не будет и его. Я поправляю сумку и ухожу вперёд по дороге. Лучшим лекарством сейчас будет мягкая кровать, сериал и пачка чипсов.

Дни идут слишком быстро, а вот подготовка к пересдачам — нет. Я судорожно читаю файлы с прошлого курса, чтобы запомнить хоть что-то, но выходит плохо. Может, мне просто не дано? Хотя когда-то уже учила всё это. Перед поступлением я знала историю почти идеально. До сих пор не могу понять, что произошло потом. Словно вся информация безвозвратно удалилась из мозга. А ведь я мечтала стать историком, закончить бакалавриат, потом магистратуру, поступить в аспирантуру. Сейчас это даже звучит смешно. Почему мне не могут просто отдать диплом за красивые глазки?

Я перекатываюсь с одного бока на другой, вглядываясь в готовые билеты на телефоне. Их не так уж и много. Всего тридцать. Но содержание кажется неподъёмным. Какова вероятность, что мне попадётся первый вопрос? Его я на троечку точно вытяну. Ох, слышали бы это мои родители. Их старшая дочь — гордость семьи, почти отличница — скатилась до оценок «удовлетворительно» ещё на первом курсе. Иногда становится так стыдно от этого, но быстро понимаю, что самой мне глубоко наплевать на цифры в дипломе. Лишь бы он был. Солнце светит прямо в окно, отчего слепит глаза, но я снова пытаюсь вернуться к учёбе. Читаю уже пятый билет, но мыслях крутится совсем другое.

Сегодня пара с Даниилом Александровичем. Снова. Идти совсем не хочется, но я помню его угрозы. Возомнил из себя профессора и сидит довольный. Интересно, он в жизни такой же противный?

Найти его профиль в социальных сетях оказывается очень простой задачей. Несколько моих одногруппников уже добавились к нему в друзья, и Андрей в их числе. Сжимаю челюсть. Вот подлиза! Фотографий у Даниила Александровича немного. В основном они сделаны на разных конференциях. У него вообще есть другая одежда, кроме костюмов с галстуками? Листаю дальше и натыкаюсь на фото из спортивного зала. Так вот что скрывается под белоснежными рубашками! Руки Даниила Александровича покрыты татуировками, но я не могу разглядеть, что на них изображено. Не такой уж он и правильный. Приближаю, чтобы рассмотреть. Спортивная майка мало что скрывает, поэтому напряжённые мышцы видно сразу. Гляжу на это пару секунд, а потом резко выхожу с его профиля, отбрасывая телефон на кровать. Не на что там смотреть. Он самовлюблённый наглец, который точно подпортит мне жизнь. Точнее, уже подпортил.

Снова смотрю на экран. Пора собираться и отправляться навстречу унижениям. Нехотя поднимаюсь, неаккуратно запихиваю ноги в мягкие серые тапочки и выхожу из комнаты. Наша квартира не отличается современным ремонтом, но за такую цену жильё приемлемое. Бледные обои где-то уже отошли от стены. Мы всё собираемся их приклеить, но никак не можем выделить время. С кухни слышится грохот посуды, а затем ругань. Юля снова готовит не в духе.

— Что случилось? — спрашиваю у соседки, заглядывая к ней.

Её чёрные волосы небрежно собраны в пучок так, что несколько прядей торчит в разные стороны. На лице серая глиняная маска, а в руках кастрюля.

— Хочу сварить суп, — Юля поднимает на меня глаза. — Тебе разве не нужно собираться?

— Нужно, — я расстроено выпячиваю нижнюю губу и, подойдя к холодильнику, заглядываю в него. — Это твоя шоколадка?

— Да.

— Я возьму? Буду домой возвращаться, куплю тебе новую.

Юля закатывает глаза, потом задумывается, но в это время я уже открываю упаковку.

— Купишь две, — строго проговаривает она, а потом тихо смеётся.

— Хорошо, — отвечаю ей с набитым ртом и захожу в ванную.

Собираться приходится быстро. Даниил Александрович очень уж просил не опаздывать на его семинары. Проще вообще не прийти, чем не опоздать. Уже собираюсь обуваться, но смотрюсь в зеркало в прихожей. Эта кофта не подходит. Нужно что-нибудь другое. Бросаю сумку на пол и бегу обратно в комнату, чтобы переодеться. Ну почему нельзя было подумать об этом раньше?

За новую рубашку я расплатилась небольшой пробежкой за автобусом, в котором даже получается сесть. В небе стягиваются серые тучи. Где-то вдалеке сверкает молния. Надеюсь, я успею добраться до университета раньше, чем пойдёт дождь. Но мои надежды быстро разбиваются, когда на окно падает первая капля, а за ней вторая и третья. Видимо, мне суждено сегодня промокнуть.

Автобус останавливается на нужной мне остановки, а я выбегаю из него так быстро, насколько могу. До корпуса идти минут пять, но стоит поторопиться. От укладки уже не осталось и следа. Захожу в здание. Ноги в мокрых кроссовках неприятно хлюпают. Но я здесь не одна такая. Куча промокших студентов снуёт по первому этажу, пытаясь сделать хоть что-то со своим внешним видом, и я не исключение. Протискиваюсь к большому зеркалу и оглядываю себя. С волос ещё капает дождевая вода, тушь слегка отпечаталась под глазами. Пытаюсь вытереть её пальцем, но быстро бросаю эту затею, глядя на время.