В университете оказываюсь быстрее, чем хотелось бы. Захожу в здание вместе с толпой студентов и оглядываюсь по сторонам. Даниила Александровича не видно. Уже хорошо. Но на пару он точно придёт. Не знаю, что должно случится, чтобы Даниил пропустил свой семинар. Медленно и без особого желания поднимаюсь по лестнице. Кажется, что воздуха становится всё меньше с каждым шагом.

В аудитории оказываюсь раньше преподавателя. Это радует, но наша встреча всё равно настанет. Рано или поздно Даниил Александрович войдёт в эту дверь. Мы встретимся взглядами, а что будет дальше — неизвестно. Надеюсь, он просто проигнорирует моё существование и оставит в покое. Назойливые мысли предлагают другие варианты исхода событий: его извинения, примирительный поцелуй или хотя бы объятия. Дёргаю головой, чтобы прогнать их прочь, и слышу знакомый до дрожи в пальцах голос:

— Здравствуйте, — Даниил Александрович заходит в аудитории и окидывает глазами группу.

Как всегда серьёзный и невозмутимый. Его взгляд на секунду задерживается на мне, но, кажется, совсем ничего не выражает. Сердце больно сжимается в груди. Неужели я рассчитывала на другую реакцию? Он усаживается за преподавательский стол и почти в полной тишине открывает ноутбук. Следом за ним слышится стук в дверь, а потом входит Вика. Она пытается перевести дыхание и, когда Даниил Александрович, впускает её, падает за стул рядом со мной.

— Я много пропустила? — шёпотом спрашивает подруга, чуть наклонившись к моему уху.

— Ничего не пропустила, — тихо выдыхаю. — Даже переклички ещё не было.

Сразу же после моих слов преподаватель начинает по очереди называть наши фамилии. На моей он даже не поднимает глаза, лишь что-то быстро отмечает в своём ноутбуке. Я опускаю взгляд на парту и стараюсь больше не смотреть на него.

Семинар начинается так же, как и всегда. Даниил Александрович задаёт свои вопросы, одногруппники поднимаю руки и отвечают ему. Я же молчу. Недавние происшествия заставили меня немного подготовиться, но обращать на себя внимание совсем не хочется. Надеюсь, так и просижу всю пару. Но наши надежды не всегда сбываются, поэтому вскоре я слышу, как преподаватель произносит:

— Катерина, расскажите, пожалуйста, про причины Крымской войны.

Я медленно поднимаю на него глаза и нервно сглатываю. Помню, что читала про это вчера вечером, но знания в памяти всплывают не сразу. Даниил Александрович приподнимает брови, явно ожидая услышать от меня хоть что-то.

— Ну первая причина, — не спеша протягиваю я, давая себе ещё немного времени. — Интересы России столкнулись с интересами Англии и Франции на Балканах и Ближнем Востоке.

Краем глаза вижу, как удивлённо смотрит на меня Вика, а потом замечаю такой же взгляд у преподавателя.

— Хорошо, а что ещё? — как-то настороженно спрашивает он.

— Турция хотела вернуть Крым и Кавказ, — сама не замечаю, как ответ вырывается из моего рта.

— Не Турция, — Даниил Александрович закатывает глаза. — Тогда не было Турции.

Сначала мечусь глазами по аудитории, словно пытаясь найти подсказку, но через полминуты исправляюсь:

— Османская империя.

— Хорошо, — недоверчиво протягивает преподаватель. — А какой был повод к войне?

Вот тут я и попала. Моя уверенность в себе и своих знаниях быстро и очень стремительно летит вниз. Причины, повод… В чём разница? Снова опускаю взгляд в парте.

— Не знаете? — со вздохом спрашивает Даниил Александрович. — Хорошо, кто-нибудь может помочь?

— Поводом был спор из-за палестинских святынь между православным и католическим духовенством, — раздаётся голос Оксаны с первой парты.

Резко поднимаю на неё глаза. Всё-то она знает. Такая умница, красавица. Смотрит на преподавателя и улыбается. Чувствую, как от злости начинают гореть щёки, и перевожу взгляд на Даниила Александровича.

— Спасибо, Оксана, — он сдержанно кивает и снова смотрит на меня. — Тогда, Катерина, расскажите нам о первом этапе войны.

— Хорошо, — неуверенно протягиваю я, перебирая в голове всю информацию, которую успела прочитать вчера. — Первый этап начался в 1852 году…

— Нет, — перебивает меня Даниил Александрович и закатывает глаза. — Подумайте ещё.

— В 1853 году? — осторожно спрашиваю, но, не получив никакого ответа, продолжаю. — Основные действия проходили на Дунайском фронте и на…

Останавливаюсь на несколько секунд, чтобы вспомнить, но замечаю пристальный взгляд преподавателя, от которого становится не по себе. Всё словно выпадает из головы, и теперь не могу ничего вспомнить. Даты, события и личности превращаются в кашу. Отвожу глаза в сторону, чтобы хоть как-то избавиться от давления преподавателя, но это не помогает, поэтому спустя пару минут моего молчания, Даниил Александрович произносит:

— Ладно, видимо, ответа мы не добьёмся. Кто-нибудь может продолжить?

Кидаю взгляд на преподавателя. Он больше не смотрит на тебя. Теперь полностью погружён в рассказ Андрея. Я же знаю это. Я готовилась. Обида больно пронзает грудь острой иглой. Даниил Александрович специально заваливал вопросами, специально давил на меня и смотрел так, будто я полная дура, которая совершенно ничего не знает. Что ж, когда закончится пара, ему мало не покажется. Думает, что сможет и дальше вести себя так со мной? Ну уж нет.