– Откуда в моем вечернем сборе подкопытень?

– Не знаю, госпожа, – покачал головой Ник.

– Не стану спрашивать, что еще в нем есть. Это несложно узнать при желании.

– Я никогда не пытался нарочно узнать, что есть в вашем напитке, – по-прежнему не поднимая глаз, сказал травник.

– Кто тебя знает? – поджала губы женщина.

– Я знаю, – веско произнес Скай.

Повисло молчание. Наконец хлопнула дверь, и в комнату госпожи ворвался Торн.

– Что тут происходит? – сердито пророкотал он.

– Травник утверждает, что в моем напитке яд, – проговорила Арна.

– Что еще там есть? – спросил лорд, кинув взгляд на Ника.

Тот перечислил:

– Лимонник, степной цветовик, мелисса, лаванда, ромашка, белолистный клевер. И подкопытень.

– Все верно? – Лорд перевел взгляд на служанку, примчавшуюся следом за ним.

– Да, господин, – пискнула она, побледнев.

В комнату неслышно прокрался встревоженный Фларинен в сопровождении служанки. Обвел взглядом присутствующих, увидал госпожу Арну и, прижав руки к груди, осел в ближайшее кресло.

Торн подошел к лежащему на ковре бокалу. Наклонился и обнюхал пятно.

– Кто готовил отвар?

– Я, – ответила все та же служанка, бледнея еще больше.

– Я лично проследил… – пролепетал распорядитель.

– Глупости, Торн… – начала госпожа Арна, но их обоих прервал приход лекаря.

Каил ворвался в опочивальню госпожи с перекошенным лицом, но, увидев Арну, с облегчением выдохнул и сказал:

– Придушу Лисси! Она сказала, что госпожу отравили. Уф…

На травнике было светлое бесформенное одеяние – видимо, тревожные новости выдернули его прямо из постели.

– Никто меня не травил, – раздраженно пожала плечами Арна.

– Ник говорит, что тут подкопытень, – пояснил Торн, указывая на бокал.

– Так, сейчас проверим. То есть я-то в Нике не сомневаюсь, но чтобы ни у кого никаких сомнений не осталось, сделаем вот что.

Он сунул руку в широкий карман ночного одеяния и вытащил мешочек из темной ткани.

– Тут у меня совиная соль – сварил немного на досуге. Сейчас я отсыплю немного в бокал, и, если в нем есть подкопытень, остатки жидкости начнут пузыриться и бурлить.

Торн поднял бокал и поставил на столик. Все затаили дыхание. Едва крупинки алхимической соли коснулись остатков отвара, как он зашипел, забулькал и пошел пузырями, точно закипев.

Лорд окончательно помрачнел.

– Тот, кто покусился на мою мать, на свою госпожу, ответит за это! – тяжело произнес он. – Мать, ничего не пей и не ешь без проверки.

– Ты тоже, – вставил Каил.

Торн мрачно покосился на него и отрезал:

– Я вообще есть не буду, пока не выясню, с кого спустить шкуру. Фларинен, хватить дрожать! Да соберись ты! Сколько можно трусить – я найду преступника. Оставьте нас. Все.

Фларинен, служанки, Каил, а за ним и Скай с Ником покинули опочивальню госпожи. Травник быстро ввел Пита в курс дела.

Тут же их перехватил лекарь:

– Спасибо вам. Вы ведь спасли госпожу.

– Это все Ник. Он почуял отраву.

– Я благодарю тебя от всего сердца, – церемонно поклонился Каил, прижав руки к сердцу. – Уверяю, Торн тоже выразит свою признательность. Но чуть позже.

– Сейчас важна не признательность, а то, как подкопытень попал в бокал госпожи, – ответил Ник.

Лекарь кивнул.

– Ты прав. Потому пока прошу вас немного подождать. Когда Торн поговорит с матерью, мы вернемся в комнату и обследуем посуду и вещи госпожи Арны.

Ни Скай, ни Ник не возражали.

Торн беседовал с матерью долго: не меньше половины свечи. Но наконец дверь спальни открылась, и мрачный, как грозовая туча, лорд вышел наружу.

– На рассвете собираемся в Большом зале, – на ходу известил он лекаря.

– Понял. Пока осмотрю госпожу и изучу посуду, – отозвался тот.

Торн кивнул и вышел в коридор.

Скаю и Нику пришлось подождать еще немного, пока Каил убедится, что с госпожой все в порядке. Потом дверь спальни приоткрылась, и они приступили к изучению бокала, еще теплого ковшика с длинной ручкой, из которого Лисси наливала отвар, кувшина с ледяной водой и ложки для размешивания отвара.

Скай подкопытня не чуял: собственный запах вечернего сбора старой госпожи был густым, терпким и насыщенным. Так что обнюхивать посуду пришлось Нику. Сама госпожа Арна уселась на стул и внимательно следила за тем, что делает травник. То ли все еще не верила в то, что ее пытались отравить, то ли просто привыкла следить за всем, что творится в ее замке.