– Так и сказала? – усомнилась Делла.

– Да. Именно так. Но я отверг ее предложение.

– Это почему же?

– А зачем мне второй питомец? – невинно захлопал ресницами Стэн и тут же позорно запищал, прижимая локти к ребрам. – Ай, не щекочи! Извини, был не прав, раскаиваюсь! Перестаааань!

Задыхаясь от смеха, извиваясь и ерзая, он все-таки перехватил верткую, как угорь, Деллу за запястья, перекатился и подмял под себя.

– Вот. Физическая подготовка – это важно, - назидательно сообщил Стэн и тщательно выверенным движением заломил ей руки за спину.

– А бальзамчики что, не действуют?
– Делла хихикнула в подушку и взбрыкнула, проехавшись задницей по предательски твердому члену. Стэн с шипением выдохнул и навалился на нее всем весом.

– Охуенно действуют.

– Они же вроде как успокаивать должны.

– И поднимать настроение. Как видишь, отлично все поднимается.

Примерившись, Стэн прицельно цапнул Деллу за загривок и сжал зубы. Делла пискнула, ноги у нее разъехались, и Стэн, воспользовавшись шансом, вклинил колено.

– Ты же хотел о хомячках поговорить? – прошептала Делла севшим голосом и снова крутнула задницей.

– Обязательно поговорим. Потом, - перехватив ее запястья одной рукой, второй Стэн стащил штаны – сначала с Деллы, а потом с себя. Прикосновение кожи к коже оглушило, как удар током. Застонав, Стэн вжался членом ей в задницу и судорожно зашарил по дивану, нащупывая подушку. Делла урчала, как кошка, и ритмично раскачивалась, отчего член между ягодицами двигался вверх-вниз по собственной смазке. Остатки крови, питающие лобные доли мозга, ухнули вниз – в пещеристые тела, и Стэн зарычал. Поймав, наконец, проклятую подушку, он сунул ее Делле под бедра, приподнялся и засадил на всю длину. Смотреть на Деллу вот так, сверху, удерживая ее на коленях, было до боли сладко. Лазоревая футболка с апокалиптической брокколи задралась, сползла к шее, обнажая белую спину с проступающими косточками позвонков. Стэн толкнулся бедрами, наблюдая, как блестящий от смазки член медленно выходит и снова погружается в горячие мокрые складки. Делла застонала низким горловым звуком и подалась назад, насаживаясь так, что в глазах темнело.

– Лежи, - скомандовал Стэн, чуть сильнее надавливая ей на руки, поднялся на колени и сжал в кулаке растрепанные рыжие волосы. – И что ты теперь сделаешь?

На самом деле Делла могла сделать дохрена всего, от тяжких телесных до летального, и Стэн это понимал как никто другой. Трахать ее вот так, уткнув носом в подушки, было так же охуенно, как лететь вниз с американских горок. Восхитительно. Безумно. И безопасно. Делла позволила Стэну нагнуть себя, отдала ему руль, не колеблясь, и эта мысль сносила крышу напрочь. Стэн трахал ее размашистыми мерными движениями, наблюдая за движением собственного члена, как за работой хорошо отлаженного поршневого механизма: вперед-назад, вперед-назад. Делла глухо вскрикивала, оттопыривала задницу и подмахивала, по спине у нее пробегала короткая дрожь, а пальцы сжимались, бессильно хватая воздух.

Дурея от собственной наглости, Стэн остановился. Делла недовольно хныкнула, заерзала, подталкивая его к движению.

– Попроси меня.

– Что? – повернула она красное, мокрое от пота лицо, облепленное рыжими прядями.

– Попроси, чтобы я тебя трахнул.

Несколько секунд Делла смотрела на него так, что Стэн приготовился получить пяткой по яйцам – или проклятием в лоб. А потом улыбнулась дурной пьяной улыбкой.

– Трахни меня. Сейчас. Выебите меня, мистер Паттерсон, прошу вас.

Осторожным, невесомым, как прикосновение перышка, движением Стэн погладил Деллу по шее.

– Молодец, хорошая девочка.

И отпустил себя. Он трахал Деллу быстро, жестко, с оттягом, засаживал, как штык во врага. Тело наливалось томлением, густым и темным, словно патока, мышцы мелко дрожали от напряжения, в висках кузнечными молотами грохотал пульс. Делла вцепилась зубами в подушку и тихо подвывала в такт, прогнувшись в талии так, будто сейчас сломается. Еще несколько толчков, и она вскрикнула и сползла на диван, обмякшая, как растаявшее мороженое. Конвульсивно сжимающееся влагалище стиснуло член, и Стэн почувствовал, как оргазм взрывается в нем ослепительной вспышкой. Последним сознательным усилием разжав руки, чтобы не вывернуть Делле суставы, он рухнул, оглушенный и ослепший.

Несколько минут они лежали в тишине и молчании, вслушиваясь в грохот сердец. Первой пришла в себя Делла. Перекатившись на бок, она повертела запястьями с отпечатавшимися на них красными следами захвата.

– Ты не Скайвокер, ты Палпатин!

– Такова темная сторона Силы, - зловеще просипел Стэн. – Скоро ты будешь называть меня Повелитель…

– Размечтался, - безжалостно разрушила пафос момент Делла. За что получила смачный шлепок по заднице. Ибо пафосные моменты случаются в жизни редко, и портить их – смертный грех.

Украшенная наконец-то елка таинственно мерцала золотистыми огнями. Горели свечи, снежными сугробами белел дождик, шары медленно наливались цветами: из красного в синий, из серебряного в золотой.

Стэн и Делла валялись на диване в обнимку, любуясь на творение рук своих.

– Так что ты хочешь знать о моей семье?

В глазах у Деллы отражались золотые отблески свечей.

– Честно? Без понятия. Все, что расскажешь. – Стэн намотал на палец локон, рыжий, словно кленовый лист. – У тебя же есть семейные фото?