— Это «гарибальдиец» — две разнесенные к надстройкам дымовые трубы, посередине одна мачта — полная симметрия. Непонятно, «Ниссин» это, или «Касуга». А вон вроде еще один «японец», и больше размером — это мы удачно зашли на «огонек», оба броненосца тут.

— А вон и «Такасаго» у берега притулился, Евгений Пантелеевич. А за ним «Фудзи» — броненосец сильно в воду осел, под верхнюю палубу. Ах, ты, как хорошо, что мы тут их застигли.

— Пора склянки отбивать, Павел Александрович, полночь наступает, — Елисеев хищно оскалился, — устроим самураям «побудку»…

Как только не изгалялись пропагандисты в русско-японскую войну, делая «патриотические» лубки. И это только начало будущих пиар-технологий…

Часть вторая

«НА ВОЙНЕ ВСЕ ВАЖНО» 29–31 июля 1904 года Глава 16

— Сучий сын! Почему «Такасаго» не тонет?! Почему?!

Вопль рванулся из глубины души — настолько велико было потрясение Евгения Пантелеевича. «Властный» атаковал своего противника первым, и попал одной торпедой в «гарибальдийца» с расстояния в кабельтов — огромный столб воды взметнулся в небо, и буквально рухнул на броненосец итальянской постройки. И в этот момент «Выносливый» выпустил две торпеды в «Такасаго», как и предписывалось приказом командующего — стрелять с максимально близкой дистанции, выпуская сразу обе торпеды. И лейтенант Рихтер тут же приказал поворачивать к выходу из гавани, дав полный ход. Теперь нужно было «уносить винты», это перед атакой нужно идти на малом ходу, чтобы искры из труб не демаскировали корабль, но теперь скрытности нет, и единственный шанс на спасение заключается в большой скорости. Тут все взаимосвязано — чем быстрее небольшой кораблик вырвется из гавани и уйдет на расстояние свыше десяти, но еще лучше двадцати кабельтовых, и полностью исчезнет в темноте, тем меньше в него попадет снарядов из скорострельных противоминных пушек. А их на каждом корабле не штуки, десятки. От трехдюймовых до полутора дюйма калибра пушек, которые могут превратить борта в решето. Но самые страшные для любого миноносца стволы в 120 мм — попасть под их залпы очень не хотелось, а на «Такасаго» бортовая батарея из пяти таких пушек.

За спиной раздались два звучных взрыва, матросы радостно заорали, но спустя несколько секунд крики смолкли — Елисеев обернулся, и был не в силах поверить собственным глазам — японский крейсер стоял совершенно неповрежденный, именно враг. Тут не было ошибки — белые полоски на двух трубах, большие щиты на корме и носу крейсера, из которых торчали внушительные «бревна» стволов главного калибра — на крейсер водоизмещением всего четыре тысячи пятьсот тонн англичане поставили пару восьмидюймовых пушек, способных устрашить даже броненосный корабль. Вот только не взяли в расчет одно обстоятельство — боевой корабль является платформой для орудий, и чем она больше, чем меньше раскачивается, тем точнее стрельба. А тут две такие большие пушки, без которых можно было запросто обойтись, установив хотя бы шестидюймовые скорострельные орудия.

— Твою мать, да что это происходит?! Почему крейсер не тонет?!

Сейчас творилось что-то совершенно непонятное — Елисеев видел два вскипевших гейзера, что обрушились на крейсер, но тот, словно какая-то собака отряхнул воду, и выглядел вполне целехоньким. И более того, с него уже стреляли по русским миноносцам пушки, зажгли прожектор и ослепительно белый луч пополз по воде, освещая свинцовые воды Желтого моря. И тут же раздался новый взрыв, и по набирающему скорость миноносцу пронеслись радостные крики команды. На этот раз Елисеев увидел все в мельчайших деталях — прямо из воды, по центру «Фудзи» выскочил огромный столб воды, чуть выше верхушки мачты, и рухнул на корабль. Зрелище было настолько впечатляющее, что у команды не выдержали нервы, и матросы восторженно закричали. Однако Елисеев сделал 'зарубку в памяти — торпед должны были выпустить шесть, но взрывов было всего четыре, а это означало только одно — взрыватели отказали в очередной раз, слишком они капризные. Так что каждую самодвижущую мину нужно перед выходом хорошенько перебрать и подготовить, малейшая оплошность чревата нехорошими последствиями. К тому же из-за невнимательности минера можно выйти в атаку, выпустить торпеды и без толку напрасно рисковать и кораблем, и его командой — в бою любые случайности не только возможны, но и закономерны. А потому лучше их заранее предвидеть, чем потом сетовать…

— «Сима»! По курсу «сима»!

Выкрик командира «Выносливого» запоздал — Елисеев зажмурил глаза — слепящие лучи прожекторов отразились длинными блестящими полосками по морской глади. И тут выступил из темноты корпус четырех трубного миноносца, но не «француза», русской постройки — и Евгений Пантелеевич опознал в нем «Бурного». Лейтенант Тырков вел свой маленький кораблик в атаку, под форштевнем миноносца вскипел бурун — ход был набран. Отчаянный бросок означал только одно — командир «Бурного» вызывал весь огонь на себя, давая возможность другим миноносцам, осуществившим более результативные атаки, покинуть гавань. И тут весь борт вражеского крейсера опоясали пульсирующие огни вспышек — там стояло полдесятка 120 мм орудий, и еще одна такая же пушка на корме.

— Это «Хасидате»!

Елисеев безошибочно определил вражеский корабль, что вот уже три месяца ошивался возле Порт-Артура, выходя каждый раз в составе отряда таких же «чудовищ» к крепости из Дальнего, в котором обосновался 5-й боевой отряд Объединенного Флота. И вот эти корабли русские моряки знали уже хорошо, как говориться, «набили глаз», осталось только «морду набить». И по большому счету было за что — слишком нагло себя вели. Бронепалубные крейсера старого типа, построенные по проекту французского кораблестроителя Эмиля Бертена, который придумал создать три крейсера, которые совокупно должны были стать в бою как бы одним броненосцем. Можно назвать эту идею бредовой, но французы всегда славились экстравагантностью, и выставили за все три корабля вполне приемлемую цену, воодушевившую японцев, которые тогда готовились к войне с Китаем. А «Поднебесная империя» имела два нормальных броненосца, а тут сразу три крейсера по цене одного «китайца». И Бертен расстарался — два крейсера, те самые «симы» построили во Франции, а третий — «Хасидате» стал первым кораблем заложенном на стапеле собственно в Японии. Причем «Мацусима» представляла собой как бы «перевернутый вариант двух других кораблей. И на то были причины — ведь получились обычные бронепалубные крейсера, средненькие по показателям, напичканные 120 мм пушками, и тихоходные — шестнадцать с половиной узлов. От броненосца на них был только главный калибр — огромная, да что там, чудовищная 320 мм пушка, при развороте которой на борт крейсер получал заметный крен, установленная на двух кораблях в носу, а на третьем в корме. И если тот же 'Такасаго» от пальбы из восьмидюймовых пушек раскачивался, то несчастные японские кораблики чуть ли не разваливались от выстрела из такого ствола, посылавшего снаряд в четыре с половиной центнера. Понятное дело, что в морском бою попасть в противника было невозможно, даже по такой огромной цели, как береговые укрепления Порт-Артура, «стоявшие на месте» — а куда сопки денутся — японцы постоянно промахивались. Лучше было бы снять тяжелое орудие, заменив его на пару 120 мм стволов, а сэкономленный вес пустить на установку бортового бронирования, но японцы сочли, что модернизация старого корабля слишком дорогостоящее дело. Так и пошли два таких корабля вчера в бой, только не попали ни разу ни в русские броненосцы, ни в крейсера, хотя старались, сделав по десятку выстрелов за весь бой без всякого результата — самый близкий разрыв от цели был в трех кабельтовых…

Вот только сейчас чудовищная пушка не стреляла — «Хасидате» бил беглым огнем из страшных для миноносца 120 мм скорострельных орудий, причем стоя на якоре и освещая гавань прожекторами. И добился своего — в огненной вспышке атакующий русский миноносец буквально развалился, и вырвалось огромное облако пара — взорвались котлы. И вряд ли кто мог спастись в этом аде — страшна была участь погибших, еще минуту назад отважно пошедших в свою последнюю атаку.

— Смотрите, это ведь «Бойкий»!

По вспышкам в стороне Елисеев понял, что видит пуск торпед — второй миноносец воспользовался моментом, который предоставил ему погибший товарищ, и, подкравшись со стороны не стрелявшего борт, атаковал вражеский крейсер. Но одновременно с взрывом торпеды ухнуло громадное носовое орудие, непонятно куда отправившее снаряд. Возможно, что японцы подумали, что с моря напали русские броненосцы и зарядили орудие, чему могла способствовать начавшаяся в Вей-Хай-Вее суматоха. Стоявшие в гавани, но далеко за островом броненосцы включили прожектора, видимо, английский адмирал попытался понять, что происходит. И в эту секунду капитан 2-го ранга Елисеев, обернувшись, оцепенел от удивления — прямо на месте светящегося вдали прожектора на носовой надстройке вспух огромный клубок разрыва, мелькнула в свете лучей мачта, верхушка которой рухнула в море. Прожектор больше не светил, зато можно было увидеть пожар, начавшийся разгораться на мостике. Зрелище было настолько удивительным, что опешивший офицер смог только пробормотать:

— Надо же — а ведь попали…

Корабли 5-го боевого отряда вице-адмирала Ситиро Катаоки сами японцы называли «забавный флот», настолько пестрый он имел состав. Достаточно оценить сам отряд — три крейсера так и не стали нормальным броненосцем, несмотря на первоначальный замысел. А включенный в состав трофейный китайский броненосец именовался таковым только для «устрашения» врагов…

Глава 17

— Твою мать в три погибели! Все же мы не смогли обмануть японцев — у Того слишком много миноносцев!