Так вот какая тварь укусила француженку. — Это было последним, о чём я успел подумать, а уже через мгновение, существо сконцентрировало весьма неприятный взгляд на мне и с невероятной прытью пошло в атаку.

Расстояние было больше десяти метров, так что среагировать и прицелиться получше я успел. А потом мне пришлось выпустить один за одним два заряда картечи, целясь в грудь и голову твари.

Конечно, я не должен был этого делать, но убежать и спрятаться за Рафиком, просто не успевал. Пучки крупных картечин ударили точно, и существо, словив лицом больше половины всех попаданий, дёрнулось и завалилось навзничь.

Не став оценивать результат, я метнулся в сторону газового фонаря, при этом на ходу пытаясь перезарядить обрез. Одновременно я ругал себя за излишнее любопытство, приведшее к срыву всех планов.

Встав за столбом, я наконец-то смог откинуть стреляные гильзы под ноги и запихнул в стволы два патрона, взятых из подсумка с пулевыми. А в это время распахнулись задние дверцы скорой помощи и оттуда выскочила троица врагов.

Первым делом они заметили ползущую к ним тварь. Графиня, на ходу выпустила в зарычавшее существо пяток пуль. А затем к ней присоединился Иващенко. Он рванул вперёд и дважды выстрелил в затылок твари из карабина «СКС».

И только выскочивший самым первым военный, не стал реагировать на происходящее и пригнувшись, включил мощный фонарь, прикреплённый к автомату «АК-47». Он принялся медленно водить лучом по темноте, явно ища того, кто стрелял.

Курки обреза взвелись за секунду до того, как луч добежал до чугунного столба, за которым я прятался. Расстояние между нами было метров пятнадцать, но ничего иного я предпринять всё равно не успевал. Прицелившись в военного, я выстрелил дважды.

Одна из пуль разметала на куски фару скорой помощи, находящуюся в двадцати сантиметрах от силуэта противника, а вторая, уйдя намного ниже, попала ему в бедро. Коротко вскрикнув, офицер рухнул на одно колено и тут же выпустил в меня длиннющую очередь на полмагазина, явно ориентируясь на вспышки от обреза.

Мне повезло, веер из трассирующих пуль прошёл выше, и только одна, разбившись о столб, обожгла плечо мелкими осколками.

Начав смещаться в сторону, я снова принялся перезаряжать обрез. А в это время военный, справился с первичной дезориентацией и начал работать короткими очередями. При этом, явно пытаясь поймать меня в рассеянный луч фонаря.

Возможно, мне бы удалось обойти капитана сбоку, и выстрелить почти в упор, в момент, когда он начал перезаряжать автомат, но в тот момент, когда я был почти готов, из-за машины вылетело нечто ярко полыхающее и ударило в стену, всего в двух метрах от меня.

Бутылка с коктейлем Молотова лопнула, едва, коснувшись стены, и превратилась в настоящий фейерверк, осветив окружающее пространство. На меня попало множество горящих капель, но одежда не загорелась.

— Вот он! Капитан, стреляй! — возглас выскочившего вперёд Иващенко заставил меня среагировать и разрядить оба ствола дуплетом прямо в него. При этом только в последнее мгновение я понял, что мы выстрелили одновременно.

Я точно попал, ибо видел, как он резко дёрнулся и упал навзничь. Но и сам получил пулю в правый бок и от этого развернулся на девяносто градусов. Снова заработал автомат и трассирующие пули начали лупить по брусчатке и стенам. Сумев устоять на ногах, я перепрыгнул стену огня и нырнул в дверной проём бывшей булочной. А затем побежал вдоль выбитых витрин, внутри разрушенного здания.

А в это время снаружи продолжали стрелять. И в тот момент, когда я почти скрылся в кромешной тьме, в спину ударила пуля. Упав, я попытался снова вскочить и побежать, но добился лишь короткого рывка, переместившего меня метров на двадцать. Заскочив в следующие развалины, я завалился и дальше смог передвигаться только на четвереньках.

Забился в угол, нащупал волочившийся позади обрез и начал судорожно его перезаряжать. А перезарядив его, прислушался и понял, что меня никто не преследует. А ещё я услышал Графиню, кричавшую, что она меня завалила.

А ведь она права. Два пулевых попадания, без возможности получить немедленную медицинскую помощь, это стопроцентная смерть. Вытянув нож стропорез, я распорол им комбинезон сбоку и включив фонарик, уставился на рану, из которой активно сочилась кровь. Кровь не тёмная, значит, печень не задета, а в остальном, ничего хорошего. Тем более режущую при любом движении рану на спине, я даже увидеть не могу.

Вытянув рулон бинта из подсумка, я попытался заткнуть рану, используя его как медицинский тампон, но он практически сразу прописался кровью. А когда я уже почти отчаялся, что-либо сделать, внезапно заметил небольшие искорки, побежавшие по кафельным плиткам пола, прямиком ко мне.

И как только первая из них добралась до содрогавшегося от боли тела, я почувствовал, как меня сначала кольнул разряд тока, а затем боль немного отступила. Искорки начали вливаться в меня, при этом большинство из них словно прицельно направлялись к ранам. И каждая из них приносила толику облегчения. А ещё я почти сразу заметил, что кровь начала вытекать медленнее.

Однако вместе с этим я почувствовал, как начинает затуманиваться сознание, сообщая, что совсем скоро я вырублюсь. Понимая, что здесь оставаться точно нельзя, я немного подождал и, как только мне стало немного полегче, заставил себя встать. Затем я вышел из развалин и побрёл по дороге, стараясь уйти как можно дальше от машины скорой помощи и тех, кто меня мог достать.