Шрифт:
– Долго вам придется искать, – пробормотала Мэл.
Карр уставился на девочку, недовольно поджав тонкие губы. Прежде чем он успел что-то сказать, слева от них раздался шум. Огромные двери Сената распахнулись. Кристофер обернулся и увидел, как еще один стражник выводит из здания сопротивляющуюся Ириан Гвинн.
– Дай мне терпения, Бессмертье! Так, эту тоже прихватите, – скомандовал Карр. – Предъявите ей обвинение в нарушении порядка в зале суда и найдите тех, кто отвечает за детей. Должны же у них быть хоть какие-нибудь родственники.
Вдруг, когда день показался Кристоферу окончательно испорченным, а земля под его ногами словно превратилась в зыбучий песок, с другого конца площади донесся такой громкий рев, что с оружающих деревьев взлетели испуганные птицы:
– Господа! Прошу минуту вашего внимания!
К зданию Сената шел Найтхэнд, который почему-то останавливался у каждого встречного фонарного столба и взмахивал рукой. Сердце Кристофера подпрыгнуло, и он услышал, как Мэл облегченно выдохнула. Похоже, девочка поняла, что сейчас будет, и ее губы расплылись в улыбке.
Найтхэнд остановился у ближайшего к охранникам фонарного столба. Оказалось, что в руке моряк сжимал кинжал с коротким, не больше шести дюймов в длину, лезвием, которым и подсекал столбы.
Найтхэнд выставил перед собой указательный палец, словно ствол пистолета, и слегка толкнул столб. Тот с громким металлическим скрежетом накренился и рухнул на стоящий поодаль фонарь. Сработал эффект домино: столбы наваливались один на другой и падали с таким страшным грохотом и скрипом, будто целый оркестр играл на ржавых трубах и старых литаврах.
Потрясенные стражники застыли, разинув от удивления рты.
Найтхэнд повернулся к ним.
– Кажется, – начал он, – я обнаружил дефект в конструкции ваших фонарных столбов.
Карр пришел в себя первым:
– Взять его немедленно!
Найтхэнд повернулся к Кристоферу и Мэл:
– Думаю, самое время бежать. – Увидев, что дети изумленно уставились на воцарившийся вокруг хаос, он добавил более резким тоном: – Живо!
Любимое питейное заведение Фиденса Найтхэнда
Они побежали.
Оставив далеко позади Найтхэнда и стражников, Кристофер, Мэл и Ириан Гвинн неслись по боковой улочке прочь от площади. Из-за газетного киоска выскочила стайка аль-мираджей и присоединилась к ним, оставляя за собой зеленую дорожку из пробивающейся сквозь брусчатку травы.
Вскоре, тяжело дыша, их догнал Найтхэнд.
– Не тормозите, – пропыхтел он. – Я, конечно, задержал стражников, но калечить их не особенно хотелось. Они могут позвать подмогу, так что быстрее сюда, вниз.
Он вывел их на извилистую узкую улочку и наконец заметил Ириан:
– А это еще кто в башмаках как у библиотекарши?
– Я океанолог, – сказала Ириан.
Голос женщины был тихий, но к ней почему-то хотелось прислушаться. Найтхэнд даже моргнул, когда она заговорила.
– И почему они тебя арестовали?
Она быстро объяснила, и моряк хмыкнул.
– А я сразу сказал детишкам, что Сенат не поможет. Идите быстрее и смотрите в оба: если убийца видел, как вы прыгнули на мою лодку, он наверняка уже знает, где она пришвартована.
На лице Мэл промелькнул страх.
– Но откуда он мог узнать это?
– Из отчетов береговой охраны. Оказалось, что нужно зарегистрироваться по прибытии в порт. Я пытался избежать этого, но тогда пришлось бы поднять еще больше шума, а я и так не в настроении.
– В самом деле? – удивилась Ириан. – Когда я последний раз была здесь, частные лодки никто не регистрировал.
– Новый указ. Слишком много нападений в море, вот они и решили вести более тщательный учет. – Найтхэнд оглянулся и повел их по темной боковой улочке, мощенной булыжником. – Морские чудовища нападают на корабли. Гаргульи, а кое-где и бриджи.
Увидев удивленное лицо Кристофера, моряк объяснил:
– Это чудища, похожие на акул. Они тащат корабли на самое дно. Раньше бриджи редко попадались, один или два за год, а теперь их стало в разы больше. Нам сюда.
Ириан быстро шагала рядом с Кристофером. На плече у нее висел мешок, явно тяжелый, но, несмотря на это, она передвигалась легко. У нее были очень темные глаза, и только в карих радужках поблескивали серебристые искорки.
– Что собираетесь делать? – спросил мальчик.