— Патрика нет в городе, — добавляет Нейт.

— А как же Дориан? У него ведь есть опыт снайперской стрельбы, не так ли?

Нейт кивает, а мое тело холодеет. Снайперская стрельба? То есть стрельба по ним?

— Хорошо. Пусть они двое подготовят. Убейте любого из высших чинов. Больше никого. Только высших. — Деклан постукивает пальцами по столу; я не вижу, но слышу это. Я узнал, что он делает это, когда думает. — Распространите слух, что брак Арии и Картера был союзом, и мы сдержим свое обещание всем, кто нас не предал. Убедитесь, что мы создаем впечатление, что только несколько человек, по нашему мнению, должны заплатить за то, что произошло, только те немногие, кто отдавал приказы, и что с этим уже разобрались. Дайте мужчинам возможность прийти к нам… и наброситься друг на друга.

Нейт отвечает:

— Да, босс.

— У меня есть работа. На данный момент мы закончили.

Нейт быстро уходит. Дверь офиса открывается и закрывается со стуком. Мой большой палец пробегает по остальным, желая, чтобы я толкнул дверь. Но я не знаю, что я скажу.

Однако мне не предоставлена возможность ждать дольше.

— Теперь можешь выходить, — его голос спокоен и ровен, но он вселяет в меня страх.

— Деклан, я… — говорю я через щель, еще не открывая ее и не глядя на него.

Меня прерывает его приказ.

— Выходи сейчас же, чтобы я мог тебя видеть.

Проглотив шипастый шарик в горле, я немедленно подчиняюсь ему, но руки мои дрожат.

— Я не хотела…

— Неважно, что ты имела в виду, важно, что ты была здесь. — Тем не менее, его тон демонстрирует прозаичность, никакой злости, никакого разочарования.

— Мне жаль.

— Убери их. — Его взгляд скользит по моим рукам, я не заметила, что все еще держу зажимы для сосков. Мои щеки горят, когда я открываю дверь, и я чувствую, как глаза Деклана прожигают мне затылок с каждым моим движением. Закончив, я возвращаюсь к нему, стоящему у его стола, где, как я знаю, он предпочитает меня.

Он стоит, скрестив руки на широкой груди, его большой палец скользит по челюсти, пока он оценивает меня. Я никогда не чувствовала себя настолько ребенком в его присутствии. Пытаясь что-либо сказать, я поднимаю глаза, ожидая его.

— Что ты слышала?

— Ничего, — я с трудом сглатываю.

— Ты имеешь в виду все? — Он приподнимает бровь.

Я киваю. — Я все слышала.

Я ожидаю, что он рассердится на меня, но Деклан сидит на краю стола, выражение его лица спокойно.

— Тебе лучше знать. Каким должно быть твое наказание?

— Я не знаю. — Мои ладони вспотели, а сердце колотится.

С нежностью, которой я не ожидаю, он убирает мои волосы с лица.

— Тебе нужно давать мне лучшие ответы, моя милая девочка. — Его рука обхватывает мою челюсть и он повторяет, подчеркивая вопрос: — Каким должно быть твое наказание?

У меня пересохло во рту. Я не могу придумать ответ. Я просто хочу, чтобы он мне сказал.

— Я приму все, что ты мне дашь.

— Я так и не смог тебя трахнуть после того, как отшлепал, — комментирует он, словно обращаясь к самому себе. — В следующий раз, когда ты окажешься здесь, когда тебе не следует этого делать, не прячься. Поняла?

— Да.

— Ты выходишь немедленно.

— Да, сэр.

— Хорошая девочка. — Его голос — успокаивающий бальзам. Когда его большой палец скользит по моему подбородку и ниже, мои глаза закрываются. — Я предпочитаю, чтобы ты была моей хорошей девочкой, чтобы мне не пришлось тебя наказывать.

С колотящимся сердцем я сглатываю и шепчу:

— Я знаю. — Когда я открываю глаза, его карие глаза смотрят на меня, кружась с темной похотью. Он собирается отшлепать меня; я знаю, что это так. Глубоко вздохнув, я готовлюсь. Вспоминая последний раз, с линейкой, я размышляю о том, чтобы умолять его использовать вместо этого руку. Я проглатываю мольбу, я буду его хорошей девочкой. Я сделаю все, что он захочет. Даже если нервное покалывание пробежит по каждому дюйму моей кожи. Боль будет сильной поначалу, но она не продлится больше дня.

— Раздевайся, — командует Деклан с глубоким гулом желания.

Пока я раздеваюсь, он расставляет две стопки книг на своем столе. Я полностью сосредоточен на нем, потому что понятия не имею, что он, черт возьми, делает. В каждой стопке по четыре-пять книг, и он пытается выровнять их.

Нервозность скручивается в моем животе. Я не могу перестать смотреть на него. Когда мой бюстгальтер падает на пол, а холодный воздух заставляет мои руки покрываться мурашками, он встречает мой вопросительный взгляд.

— У меня уже была очень длинная ночь, мой маленький питомец, и еще более длинный день. — Он хлопает по столу и говорит мне: — У меня через минуту встреча, и мне нужно, чтобы ты там лежала.

Я без колебаний подчинилась ему, благодарная за то, что мне не приходится сгибаться и готовиться к веслу или этой чертовой деревянной линейке, но Деклан останавливает меня, схватив за подбородок.

— Позволь мне обнять тебя так, как я хочу, — говорит он и, делая это, опускает взгляд на мои губы, а затем нежно целует меня, прежде чем прикусить мою нижнюю губу.