1 февраля 10-я германская армия генерала Эйхгорна замкнула кольцо вокруг русского 20-го корпуса. Русские отчаянно дрались в окружении целых восемь дней: остатки 20-го армейского корпуса пытались пробиться через семь пехотных и две кавалерийских дивизии противника, отчаянно бросаясь на пулеметы и орудия. Голодные, недосыпавшие солдаты и офицеры 27-й, 28-й, 29-й и 53-й пехотных дивизий пытались пробиться к своим, слыша канонаду русских отрядов, шедших на помощь со стороны Гродно. Ночью 8 февраля, расстреляв последние боеприпасы и взорвав артиллерию, чтобы она не досталась немцам, 20-й корпус пошел в штыки на пулеметы. Только восемь тысяч человек из двадцати пяти попало в плен к немцам под Липском. Остальные навсегда остались в Августовских лесах.

Между тем уцелевшие части русских заняли прочную оборону на реке Бобр между крепостями Гродно и Осовец, наглухо преградив врагу дорогу на юго-восток, в тыл «Польскому балкону». Общие потери армии в Августовской операции составили пятьдесят шесть тысяч человек и сто восемьдесят пять орудий. Гинденбург не сумел достичь ни оперативной цели (уничтожение всей русской 10-й армии), ни тем более стратегической (выход к Бресту). Весь немецкий успех ограничился тактикой: оттеснение русских подальше от Восточной Пруссии и окружение одного русского корпуса.

Как водится, германская пропаганда превознесла этот довольно скромный успех до небес, говоря о ста пятидесяти тысячах только пленных русских. Но уже в феврале, в ходе 2-й Праснышской операции противник был вновь отброшен на государственную границу в Восточную Пруссию, а русские сумели, наконец, похоронить героев, предпочитавших умирать, но не сдаваться. Вскоре после поражения в Августовских лесах генерал Н. В. Рузский под благовидным предлогом был отстранен от командования армиями Северо-Западного фронта, и его место занял начальник штаба Юго-Западного фронта генерал М. В. Алексеев.

Даже после поражения 10-й армии в Августовской операции в январе 1915 года и временном переходе к обороне на всех фронтах главнокомандующий армиями (3-я, 8-я, 11-я, 9-я) Юго-Западного фронта генерал Н. И. Иванов использовал эти события в своих интересах. В феврале на крайнем левом фланге Юго-Западного фронта формируется новая 9-я армия, получившая задачу наступать на направлении Мармарош – Сигет Теперь, после разгрома в Августовских лесах, Ставка окончательно отказалась от идеи овладения Восточной Пруссией и перенесла основные усилия в Карпаты.

Документы отчетливо показывают нам, что и генерал Иванов, и Ставка желали наступать и наступали, вне зависимости от намерений противника: Верховный Главнокомандующий был за наступление в принципе, а главкоюз Иванов обещал успех. Опять-таки наступление в северных Карпатах действительно предрешало судьбу осажденной еще осенью 1914 года крепости Перемышль и вдобавок выводило русские армии на Среднюю Вислу. Но ведь генерал Н. И. Иванов, во-первых, наступал всем фронтом, изматывая все без исключения армии своего фронта в горных боях, а, во-вторых, вскоре перенес наступательные усилия на юг, что было вообще бессмысленно при создавшейся обстановке. Кроме того, наступление в Южных Карпатах подставило под удар фланги правофланговой 3-й армии, занимавшей участок в Северных Карпатах и на фронте Горлице – Тарнов, откуда неприятель и начнет свое наступление весной 1915 года.

С 10 января русские армии Юго-Западного фронта бросились вперед. В тяжелейших горных боях, где требовалось драться за каждую высоту и каждый блокгауз, были израсходованы последние запасы боеприпасов и потрачены последние человеческие резервы, которые были подготовлены в зиму 1915 года. Русские войска сумели пробиться через важнейшие перевалы и к весне уже были готовы бросить в Венгрию свою кавалерию, однако немцы перебросили свои войска на наиболее опасные направления, сцементировав австрийскую оборону, и сумели остановить русские армии на самом пороге Венгрии. А развивать успех было уже нечем: за три с небольшим месяца боев потери армий Юго-Западного фронта достигли миллиона человек, немногим меньше потеряли и австро-германцы.

6 марта Верховный Главнокомандующий согласился с идеей генерала Иванова о том, что обход краковского укрепленного района выгоднее производить не с севера, а с юга, через Будапешт, для чего требовалось условие занятия Карпат. Помимо прочего, великий князь Николай Николаевич надеялся привлечь к выступлению на стороне Антанты выжидавшую в пассивном нейтралитете Румынию. При этом Ставка не задавалась оценкой степени боеспособности румынской армии: главным считалось какое-то дополнительное число штыков.

23 марта генерал Н. И. Иванов отдал директиву по армиям фронта, в которой указывал: «В настоящее время ближайшими нашими задачами будут: переход через Карпатские горы и очищение Заднестровья от противника». В то же самое время австро-германцы уже готовились перейти в контрнаступление от Кракова. Перенос усилий на левый (южный) фланг фронта предопределил поражение на правом (северном) фланге под Горлице-Тарновом в апреле 1915 года, ибо лучшие силы и средства отправлялись на участок, наименее доступный для массовых действий (а значит, и для использования численного перевеса) и наиболее отдаленный от места предстоящего прорыва противником русского фронта. Даже при условии наличия достаточного числа оружия и боеприпасов поражение 3-й армии становилось неизбежным уже в силу расположения войск Юго-Западного фронта, когда все армии, кроме 3-й, втягивались в горы и не могли совершать быстрых перегруппировок.