Русская 3-я армия генерала Р. Д. Радко-Дмитриева имела на фронте Горлице-Тарнов 9-й и 10-й армейские корпуса, в резерве стояла лишь кавалерия: 7-я, 16-я, 3-я Кавказская, 3-я Донская казачья дивизии. Общая численность войск 3-й армии, стоявших по реке Дунаец, исчислялась в двести шестьдесят тысяч человек при 100 пулеметах, 141 легком и 4 тяжелых орудиях. Общее же соотношение сил (соотношение артиллерийских средств ведения боя (снарядов) – примерно один к пятнадцати) на фронте всей 3-й армии было:

– австро-германцы: 360 000 штыков и сабель, 1272 легких и 334 тяжелых орудия, 660 пулеметов;

– русские – 219 000 штыков и сабель, 675 легких и 4 тяжелых орудия, 600 пулеметов.

Немцы тщательно готовили место прорыва русского фронта. Помимо общих стратегических соображений (стык фронтов и «зависшее» положение правого фланга 3-й армии), на участке под Горлице можно было сосредоточить массу тяжелой артиллерии, чтобы максимально облегчить производство прорыва. Войска получали минометы и тяжелую артиллерию, переброска которых шла десять дней. В ночь с 14 на 15 апреля германские части заменили австрийцев, занимавших позиции против места предполагавшегося прорыва. Располагавшаяся в Восточной Пруссии группировка, чтобы ввести неприятеля в заблуждение, ударом на Шавли притянула к себе русские резервы.

В ночь с 18 на 19 апреля германцы приступили к пристрелке, выявляя скрытые батареи 3-й русской армии. С шести до десяти часов утра 19 апреля началась артиллерийская подготовка: тонны металла, выпущенные из полутора сотен тяжелых орудий, сносили русские окопы. За четыре часа артподготовки под Горлице немцы выпустили семьсот тысяч снарядов из того миллиона, что был заготовлен германской промышленностью специально для этой операции [122] . На фронте прорыва (10-й армейский корпус генерала Протопопова) германцы имели превосходство в живой силе в два раза, в легкой и гаубичной артиллерии в четыре с половиной раза, в тяжелой артиллерии в сорок раз (сто пятьдесят девять орудий против четырех), абсолютное превосходство в минометах (девяносто шесть против нуля). Кроме того, из двух русских 42-линейных пушек (два других тяжелых орудия были 6-дюймовыми гаубицами) одна в самом начале сражения лопнула от изношенности ствола [123] .

Тем не менее русские войска до вечера дрались на первой линии обороны, производя непрестанные контратаки. Но силы были уж слишком неравны. К вечеру первого дня немцами было взято в плен до семнадцати тысяч человек, а русских резервов так и не появилось. Решающим козырем в руках неприятеля стало количество боеприпасов: дневной расход снарядов в русских войсках был установлен в десять выстрелов на гаубичную батарею. В это же время противник располагал практически неограниченным количеством снарядов, засыпая русские позиции смертоносным металлом. Немецкая пехота шла в атаку лишь после шквала огня и стали, сметавшего русских защитников в их плохо укрепленных окопах.

День 20 апреля прошел в боях за вторую оборонительную линию. 21-го числа атаки противника возобновились с новой силой. В этот же день у командарма-3 был последний шанс оторваться от наседающего врага и отступить на позиции по реке Сан. Это сберегало живую силу 3-й армии и позволяло стянуть резервы для организации контрманевра. Однако Ставка и штаб фронта требовали от Радко-Дмитриева наступления на ударную германскую группировку.

В боях 21 и 22 апреля сопротивление русских было сломлено, и враг, заняв все три линии оборонительной полосы, бросился вперед, достигнув реки Вислока. Опрокидывая правое крыло 3-й армии, германская группировка Макензена выходила на операционные линии 3-й и 8-й русских армий, отрезая их от тыла. 27 апреля отчаянная контратака 21-го армейского корпуса генерала Я. Ф. Шкинского удержала прогнувшийся правый фланг 3-й армии, но корпус был практически уничтожен.

Отчаянно контратаковали и прочие русские корпуса – 12-й и 24-й. Герой Порт-Артура генерал Ирманов лично водил свой 3-й Кавказский корпус в контратаки. Но все было тщетно, и с 28-го числа русские без серьезных боев откатились за Сан. 30-го числа немцы подошли к фортам Перемышля, удерживаемым частями 8-й армии. А 4 мая в Горлице, среди своих победоносных войск, побывал сам германский кайзер Вильгельм II.

Директивой от 28 апреля великий князь Николай Николаевич определил линию рек Сан и Днестр как крайний рубеж отхода. Только теперь армии Юго-Западного фронта получили оборонительную задачу, как то и соответствовало материальным возможностям русских. В свою очередь на совещании в Плеске 29 апреля германское верховное командование постановило производством мощного удара на Ярослав превратить прорыв из оперативного в стратегический. Наступление австро-германцев в Галицию было предрешено.

В ночь на 6 мая Радко-Дмитриев в последний раз попытался удержаться перед Макензеном: контрнаступление войсками Сводного корпуса (из остатков бывших армейских корпусов), поддержанное соседними армиями, провалилось, и 3-я армия откатилась за реку Сан. Противник был вынужден приостановить наступление, но неудача свалила командарма. На следующий день «не оправдавший надежд Ставки» генерал Р.Д. Радко-Дмитриев был заменен генералом Л. В. Лешем.

Ген. А. фон Макензен, разбив 3-ю русскую армию, столь же методично перешел к поражению 8-й русской армии генерала А.А. Брусилова, имевшей приказ удерживать крепость Перемышль. В целом германский прорыв под Горлице одним махом лишил русских всех успехов, достигнутых в ходе тяжелейшей Карпатской операции. Русские еще стояли в горах, а между тем Макензен старался выйти на русские линии сообщения, чтобы без особых боев понизить способность армий Юго-Западного фронта к сопротивлению.

Командарм-8 заблаговременно отослал в тыл свои обозы и склады, узнав о прорыве немцев под Горлице. Поэтому Брусилов в принципе успевал отойти в Галицию.

Но 11-я и 9-я армии задержались и для их спасения и выигрыша времени 8-й армии пришлось встать грудью на пути продвижения «Фаланги Макензена». Прикрывавшая стык 8-й и 11-й армий 4-я стрелковая Железная дивизия генерала А. И. Деникина приняла неравный бой. Одиннадцать дней генерал Деникин держался в Перемышле, не имея снарядов и практически не получая подкреплений. В боях за Перемышль погиб изобретатель миномета, порт-артурец генерал Л. Н. Гобято. Только прибытие последних резервов Ставки 5-го Кавказского корпуса, позволило русским отбить атаки противника.