Значение начавшегося наступления как рубежного для судеб войны на востоке прекрасно осознавалось руководителями русской армии. На следующий день после начала наступления армий Юго-Западного фронта генерал Алексеев сообщал военному министру генералу Д. С. Шуваеву, что начавшееся сражение «явится, вероятно, решающим в ходе войны… Армия вправе рассчитывать, что ее труды и жертвы встретят поддержку в развитии энергии нашего центра, иначе жертвы будут напрасны» [156] .

Части 8-й армии, сминая австрийскую оборону, в первые дни наступления ворвались в Луцк. Отступление неприятеля стало походить на бегство. Впереди уже маячил Ковель со своим мощным железнодорожным узлом, выводивший русских в тыл германской группировке, стоявшей на пути к Брест-Литовску. М. В. Алексеев, видя успех 8-й армии и рассчитывая на мощь удара армий Западного фронта, приказал генералу Брусилову сосредоточить все усилия на правом фланге фронта и довершить поражение левого крыла противника. Армиям Юго-Западного фронта предписывалось отрезать австрийцев от Сана и операционных линий на запад, наступать в общем направлении Луцк – Рава-Русская, стремясь разрезать оборонительный фронт неприятеля.

29 мая генерал Брусилов получил телеграмму от императора, который дал свою оценку начавшейся операции Юго-Западного фронта: «Приветствую Вас, Алексей Алексеевич, с поражением врага и благодарю Вас, командующих армиями и всех начальствующих лиц до младших офицеров включительно за умелое руководство нашими доблестными войсками и за достижение весьма крупного успеха. Николай». Непосредственной же наградой (20 июля) за успешный прорыв стало георгиевское оружие с бриллиантами [157] .

К 30 мая противник израсходовал все свои резервы, и требовалось лишь определенное усилие, чтобы опрокинуть австрийцев и довершить их разгром. Но к этому времени резервы армий Юго-Западного фронта также были близки к исчерпанию. Конница, сосредоточенная в окопах правого фланга фронта, вообще отсутствовала. Генерал А. А. Брусилов не разобрался в обстановке и остановил войска для производства перегруппировки и подтягивания тылов. За это время немцы увеличили свои усилия по переброске своих частей под Ковель, а австрийцы получили время для передышки.

Приостановка флангов превратила рвущее оборону врага наступление в простое движение войск по оттеснению неприятеля к его резервам и подкреплениям, выдвигавшимся из глубины. Австрийцы получили возможность сохранить за собой свободу действий по подтягиванию оставшихся резервов к месту сражения, на направления наступления русских ударных группировок. Генерал Брусилов, решивший действовать по шаблону, выровнял наступавшие войска, подравнивая вырвавшихся вперед по отставшим, и потому резервы не смогли решить судьбу боя.

И русские, и австро-германцы, выигрывая время, бросали свои резервы в бой «пакетами», что затрудняло их использование в качестве ударной силы на решающем направлении. Однако противник оборонялся, откатываясь на свои тыловые рубежи, а русские наступали, что вынуждало их тратить время на восстановление коммуникаций и закрепление территории. Таким образом, имея железнодорожное преимущество, немцы выигрывали в сосредоточении.

Недостатки планирования могли быть отчасти выправлены инициативой командиров и подвижными соединениями. Но ни кавалерии, ни подвижных резервов в решительный момент у генерала Брусилова не оказалось. Главкоюз превосходно сознавал, что его удар является отвлекающим, а потому не только не озаботился предварительным планированием действий армий после успеха прорыва, но и не смог действовать настолько смело, насколько этого повелительно требовала обстановка. Солдаты, горевшие желанием закончить войну в текущем году, рвались вперед, а командование искусственно сдерживало порыв войск вследствие отсутствия надлежащего оперативного планирования, разработанного перед началом операции.

Теряя время на перегруппировки (отметим, что эти перегруппировки являлись вынужденными, так как фронт не имел резервов), генерал А. А. Брусилов дарил его неприятелю. А отсутствие маневра позволило врагу закрепиться на наиболее опасных направлениях, придержать там наступающих русских и опять-таки выиграть время для подвоза подкреплений.

Одним из стратегических результатов операции должно быть уничтожение не только противостоящих в полосе удара сил неприятеля, но и его резервов. Этого русские добиться не сумели. И даже более того, увлекшись движением на Ковель, штаб Юго-Западного фронта выпустил из виду отступление главных сил австрийцев, которые смогли вырваться, оправиться и наладить организованную оборону на новых рубежах.

В то же время на Юго-Западном фронте не забывали, что их удар является вспомогательным. Ожидая усилий со стороны армий Западного фронта, генерал Брусилов давал 8-й армии то наступательные, то оборонительные задачи. Перманентная перемена задач не только нервировала штабы, но и вынуждала их фактически бездействовать. А манившее своей беззащитностью львовское направление, в котором бежали австрийцы, так и осталось неиспользованным.

Противник же не терял времени зря. 26 мая в Берлине прошло совещание высших военных руководителей Центрального блока, на котором было принято решение о сосредоточении ударной группировки в районе Ковеля. Командующий германской группировкой генерал А. фон Линзинген получил приказ о контрударе по наступавшим русским войскам. Встречные бои в районе Ковеля начались 3 июня. С этого времени борьба за Ковель стала главной целью и смыслом дальнейшей наступательной операции армий Юго-Западного фронта, за исключением 9-й армии.