– Прекратите, папа, мы же вместе оборотня победили. Вы помогали мне шагать на одной ноге. Вы выглядели бодрым.

– Это верно, но за последние дни мне стало намного хуже. Климент увеличил дозу лекарства, а в груди постоянно тянет, – граф положил ладонь себе под жабо-воротник. – Я не могу рисковать, Стефани. Филипп не позволит тебе выйти замуж как ты хочешь. Не даст тебе и копейки. Я хочу, чтобы ты была защищена.

– Но, папа….

– Не возражай, а выслушай до конца, – покривился граф. – Через два дня Филипп и Оберон уедут на охоту вместе с герцогом Аквитании. Их не будет несколько дней. За это время вы обвенчаетесь на берегу возле Шато. Тайно. Для всех вы будете помолвлены, но по закону уже женаты. Это нужно для твоей защиты, Стефани. Если со мной что-нибудь случится, ты уже будешь замужем. Филиппу ничего не останется, кроме как отдать тебе приданное.

– То есть мы женимся, решаем финансовые вопросы, а потом сыграем вторую свадьбу. Публичную. Для всех, – задумчиво повторил интендант.

– Да, месье. Мы заключим брачный контракт с особыми условиями. Имущество перейдет после. Но, со своей стороны, не могу утверждать, что Филипп не попытается его обыграть. Есть шанс, что вы не получите ничего, – граф умоляюще посмотрел на Эдриана. – Я прошу об этом ради дочери.

Стефани взволнованно перевела взгляд с отца на возлюбленного. Внутренняя бунтарка захотела высказаться, почему её никто не спрашивает, но девушка промолчала. Глупо бросаться такими фразами.

– Да, конечно. Так будет спокойнее нам всем, – новость об охоте озадачила Эдриана. Если Филипп и герцог проведут сколь угодно времени вместе, то точно найдут общие интересы. Одна грань у них уже имелась – жестокость. Этого уже может быть предостаточно, чтобы сблизиться. И кто знает, что придет в голову молодому виконту. Он хотел «продать» сестру подороже, и герцог вполне мог оказаться подходящей партией.

– Рад, что вы согласились, – улыбнувшись, господин де Монклар откинулся на спинку. Он выглядел ужасно бледным. – Я найду священника, который проведет обряд.

– М-да, как все быстро… – только и смогла выговорить Стефани, которая слабо верила в происходящее.

Граф убедил Эдриана заночевать в гостинице. Долго уговаривать не пришлось. Интендант и сам был не прочь остаться. Выходить на улицу после заката чревато встречей с оборотнем. Все это понимали.

Ни Филипп, ни Изабель больше не появлялись, так что остаток вечера прошел тихо. После ужина все переместились в комнату к Лоренту, чтобы провести с ним время перед сном. Юноша был только рад компании. Отложив книгу, он принялся расспрашивать обо всем на свете Эдриана. Тот живо отвечал то, что знал.

Младшего виконта графа де Монклар больше всего интересовало следствие. Поскольку он не наследовал титула и земель, то собирался идти на службу: военную или устроиться в жандармерию.

Стефани видела блеск в глазах Лорента. В компании он выглядел живым, полным сил и бодрости. Нежное сестринское сердце обливалось кровью от мысли, что брат вряд ли сможет ходить. Климент все еще не позволял ему вставать на ногу и никаких утешительных прогнозов не давал. Быть может это и правильно со стороны врача – лишний раз не обнадеживать. Но как говорится: полнейшее неведение пугает сильнее, чем правда.

Сидя в кресле по соседству с Эдрианом, девушка волновалась, что тот отпустит какую-нибудь шутку или скажет что-нибудь обидное Лоренту. Но интендант не позволял себе подобного поведения, и Стефани тихо стыдилась своих переживаний.

Оживленная беседа – единственное, что могло отвлечь Эдриана от раздумий. Жениться так скоро, без родительского согласия, без приданого, без всего. Давать священные клятвы и обещания другой, даже не известив тех, кому он был всем обязан. Мужчина чувствовал, что поступает безрассудно по отношению к родным, но ничего поделать не мог. Он любил Стефани. Всецело доверял. Не было никого, кому бы он дал ружье и позволил защищать тыл так, как ей. Конечно, жизнь состоит далеко не из одних приключений. Впереди ждет рутина, скука и святые знает что еще. Но они смогут преодолеть все трудности. Эдриан в этом не сомневался.

К ночи Стефани разомлела. Попивая цветочное вино, она слушала разговоры мужчин. После второго бокала яркий румянец украсил девичье лицо. Переживания, стыд, тревога испарились, уступив место наслаждению. Она испытывала истинное блаженство, лишь находясь рядом с Эдрианом и слушая его приятный голос. Вмиг все заботы, которые она тащила на плечах, потеряли вес. Чем ближе полночь, тем свободнее фантазия. В памяти всплыли картины той единственной ночи, что изменила всё.

Стефани осознала, что соскучилась. По нежности, по прикосновениям, по теплу. И она не стала противиться своим желаниям. Поэтому, когда было принято решение расходиться по комнатам, она первой выскочила в коридор, чтобы взять из своих покоев второй ключ. Девушку переполняло озорство вперемежку со счастьем. Улыбка не сходила с лица, когда она повстречалась с Эдрианом, едва выйдя из комнат.

– Твой отец разрешил мне переговорить с тобой наедине, – он заметно нервничал.

– Хорошо, – Стефани не знала, чему удивилась сильнее. Что интендант хотел с ней о чем-то поговорить, или что так сильно волновался. Это не похоже на него. – Я тоже хотела.

С силой сжимая в кулаке ключик, девушка вернулась обратно. Она приказала Лидии оставить покои, чтобы они могли поговорить одни.

Как только дверь захлопнулась, оба шагнули навстречу друг другу:

– Я думала, что мы обсудим тот странный перстень Филиппа потом. Утром, например, – она искренне считала, что это единственная тема, которую он захотел с ней обсудить наедине.