– Какая любовь, Полина, - парень поморщился. – Посмотри на себя…

– А что со мной не так? – я сразу напряглась. И на что мы намекаем? Что я была права в своих предположениях и, по сравнению с остальными тяну лишь на шахтера?

– Несмотря на все попытки твоих родителей сделать из тебя красотку, ты тянешь лишь на мышку. Ты права, ни о какой любви с моей стороны не может быть и речи… - Как будто-то с моей она есть! – Но отец категоричен. Я бы и рад откреститься от перспективы становиться твоим мужем, но он пообещал, что оставит меня без материальной поддержки и работы. Сейчас я не могу с этим ничего сделать. Поэтому и…

– Просто з-з-замечательно, - прошипела я. – Слушай, Виктор… - Я была на взводе, поэтому не постеснялась схватить его за ворот идеально отглаженной черной рубашки и потянуть за ткань так, чтобы его лицо оказалось ближе к моему. – Если продолжишь эти игры, я…

– Ты ничего не сможешь сделать, - парень легко высвободил свою рубашку из плена моей руки. Теперь он был не такой идеальный. Воротничок я ему помяла. – Ты зависишь от своих предков так же, как и я. И у нас нет выбора. Поэтому прекращай строить из себя недотрогу. Все равно деваться некуда.

– Как сказать, - пробормотала я, лихорадочно соображая, как поступить. – Насильно нас никто не может поженить. Слава богу, мы родились не в том времени. Не могу поверить, что ты поддался на уговоры отца. Ты же не дурак. Можешь найти нормальную работу и без его помощи. Опыт, тем более, уже есть. Ты не договариваешь.

– Шибко умная, да? – мой собеседник взял вилку и стал крутить ее в руках, полностью концентрируя свое внимание на ней. Хорошо, что он не стал увиливать и наедине был откровенен. – Нашим предкам выгодно, если мы будем повязаны. Они собираются объединить бизнес и создать более крепкую структуру. Наш союз – это гарант, что после ничего не будет разрушено. Что дальше их дело продолжат уже наши дети. И им плевать, что у нас своя жизнь и… могут быть свои привязанности.

– Только не говори, что тебе пригрозили жизнью какой-то девчонки, - мне стало совсем не по себе. Неужели мой отец перед тем, как рассказать об этом жутком плане матери, переговорил с Ждановым-старшим? Что за бразильский сериал?

– Слава богу, у меня нет девчонки, - хмыкнул Виктор. – Но ведь может появиться.

Ладно, значит, все пока не так уж и страшно.

– Тебе не кажется, что это перебор? – пробормотала, исподлобья смотря на парня. – Ненормально…

– Попробуй объясни это им, - кивок головы в сторону выхода из гостиной. – В принципе, если обрядить тебя в платье и снять очки, ты вполне сойдешь за жену бизнесмена. – Он перестал крутить вилку и, положив ее на столешницу, пытливо воззрился на меня. – И, опять же, никто не запрещал мне заводить любовницу. Хотя мне сама мысль об этом противна.

– Еще слово и я тебя стукну, - пригрозила.

Реакция Виктора была ожидаема. Он самоуверенно ухмыльнулся и всем своим видом дал понять, что его мое недовольство мало волнует. А вот финансовое благополучие в будущем - очень. По этой причине он и будет дальше играть роль влюбленного дурака. Союзника я в его лице не нашла. Паршиво… Я надеялась, что он более благоразумен. И более самолюбив, чтобы прогибаться под кого-нибудь. На деле оказалось, что ему проще сидеть под боком у влиятельного отца и выполнять его команды. За послушание ему кидают кость. В смысле – определенную сумму денег на банковский счет.

Минуты через три вернулись родители. Мама смотрела на меня выжидательно. Отец же, видимо, заметив слегка помятую рубашку нашего гостя, довольно хмыкнул. Наивный, надеется, что я просто так сдамся? Позволю собой манипулировать, как это было в детстве? Только одно могло толкнуть меня к сидящему сбоку парню. Это воплощение в жизнь угрозы, в отношении Шмеля.

– Дети, как вы тут? – залебезила Виктория Владимировна. – Надеюсь, не скучали?

– Нет, - проворчала, насаживая на вилку листья салата и помидорку, представляя, что это рука моего «жениха», чтоб он любовь всей своей жизни в ближайшую неделю нашел и понял, каково это, когда у тебя пытаются силой вырвать часть души, в которой уже прочно кое-кто поселился. Кое-кто высокий, хитрый и слишком самоуверенный. Эх, Шмель, Шмель… вот тебе, наоборот, нужно быть осторожнее. – Нам было очень весело.

– Виктор? – сурово спросил отец молодого человека, пытливо посматривая в сторону сына. Не верит, что этот… легко согласился с его условиями?

– Нам было о чем поговорить, - бросил Жданов-младший, не отрывая взгляда от тарелки.

Сейчас мы, наверное, со стороны были похожи на нашкодившую малышню, которую застали за каверзой, и теперь суровые родители пытаются выяснить, чья вина в сложившейся ситуации более весома.

– И о чем же вы говорили? – полюбопытствовала моя родительница.

– О… - начала было я, но Виктор перебил:

– О предстоящей свадьбе, правда, милая?

– Да, - нашлась с ответом. И когда папа выдохнул, а мама растянула губы в довольной улыбке, добила: - Думали, что мы еще слишком молоды, чтобы связывать себя узами брака. Поэтому решали вопрос о ее переносе.

У мамы выпала из руки вилка и с противным звоном ударившись о край тарелки, полетела дальше, на встречу с дорогим ковром. Папа пошел красными пятнами. Ждановы неверяще переводили взгляды с меня, на своего сына. Пора было заканчивать с этим. Выяснить все раз и навсегда. Пока все в сборе и я могу услышать от родителей «женишка», о чем они думали, решая чужую судьбу. Если буду и дальше сидеть и помалкивать, папа не будет бездействовать. Уговоры ему надоели. Подслушанный разговор дал тот нужный толчок, благодаря которому я больше не собиралась умалчивать.