Шрифт:
– Макс такой… Он мне свою куртку отдал. Я ныла, что холодно.
– Так и правда холодно… ты вечно так легко одеваешься…
– Она им пахнет! Так офигенно! И стильно, правда? Согласись, очень круто смотрится!
Полина вертелась, подпрыгивала, позировала невидимому фотографу. Но Лолу не оставляли мрачные предчувствия:
– Полин, а вы предохранялись?
– Ды ты чего, в первый раз залететь нельзя! Ой, Лолка, ты такая смешная! Пойду я уже, наверное. Темно…
Она всегда засиживалась допоздна. Домой – на Балбесовку – Полине надо было ехать на автобусе или маршрутке. Иногда Полина не успевала на последний автобус и шла пешком вдоль трассы или ловила попутку. Лолу это очень пугало, но она никогда не предлагала Полине остаться – и за это Лола ощущала свою вину, потом, спустя годы. Даже тогда, когда о Полине, кажется, забыли все.
«Поэтому Полина ушла от нас. От меня. Ушла, как обычно. Но навсегда. Не я была последней, кто ее видел… но что это меняет?»
Лола подумала, что надо обязательно написать фотографу, хотя заранее знала, что он ответит: «Не помню, когда сделал это фото. Просто девушка на остановке. Не знал, что она пропала. А вы вообще уверены, что это она?»
Уверена.
Первая (или нет, смотря как считать)
В ночь на первое сентября на школьном крыльце кто-то написал краской из баллончика: «Тариков – лох». Надпись никто не пытался смыть или закрасить, все так и ходили по ней, пока ее не стерли шаги сотен ног.
Тариков – это фамилия директора.
Выразить свое мнение по поводу его личности мог кто угодно: классический случай, когда проводить расследование невозможно из-за того, что подозреваемых слишком много. Директор был человеком беззлобным – для злобы в школе держали двух завучей, – но отличался пристрастием ко всякого рода инициативам: фестивалям, забегам, конкурсам (особой ненавистью у школьников пользовалась олимпиада по краеведению). У него был даже свой проект школьного дневника, заказанный в типографии (скидывались на печать, разумеется, сами ученики): на каждой странице мудрые мысли, отобранные лично директором из книги «Афоризмы и цитаты великих людей прошлого» (себя Тарик, видимо, относил к великим людям настоящего). Но самым одиозным новшеством было введение обязательного ношения беджиков с именем ученика и классом. С беджиками школьники воевали истово и отчаянно. Имя должно быть птицей в руке, льдинкой на языке или еще чем-то, но точно не надписью у тебя на груди.
– Не хочу я носить беджик! Может, у меня фамилия смешная! – выступал, как Ленин на броневике, Влад Яковлев. – У мамы есть знакомая тетка с фамилией Бздых!
– А у моей мамы! У начальницы ее! Фамилия – По-опа! – Полина подпрыгивала на каждом слове, подпрыгивал и завиток у ее виска – рыжеватый лучик.
– Вот-вот! – Владу нравилось, что мнение Полины совпадает с его собственным; хотя никакого мнения у Полины не было, ее просто забавляли прикольные фамилии.
Полина и Лола сделали себе беджики с надписями «Мисс Мурпл» и «Мисс Бурпл», процитировав «Крутое пике», Влад на своем написал «Тариков – лох», процитировав неизвестного хулигана, осквернившего школьное крыльцо. Поначалу все нервно хихикали, озирались, дергали шеями, ожидая наказания, а потом забыли, кто-то даже умудрился свой беджик потерять. И никому за это ничего не было, потому что у Тарикова неожиданно загорелась над головой новая лампочка: обязать учителей сделать рейтинги учеников в классе. Каждый учитель выделял по своему предмету пятерку лучших, сдавал информацию классному руководителю, а классный руководитель в свою очередь формировал список «лучших из лучших».
Случилось странное – первой ученицей в 9 «А» оказалась Лола Шарапова, обошедшая на одну десятую балла Луизу Извозчикову. Магия среднего арифметического – Лола, не блиставшая ни в чем, внезапно обошла всех. (На самом деле виной всему была внезапная двойка, которую Луиза схлопотала по русской литературе: опоздала на урок и не смогла прочесть стихотворение наизусть.) Первым ученикам полагался подарок, для вручения которого Лолу вызвали в кабинет директора. Там, правда, ее встретил не сам Тариков, а Ольга Борисовна, училка по русскому. У тощей дерганной Борисовны был острый глаз хищной птицы, но даже она не заметила беджика с надписью «Мисс Бурпл» на груди у Лолы.
– Поздравляю! – только и сказала Борисовна, протянув Лоле книгу «Великие люди нашего города» (ею же премировали победителей в олимпиаде по краеведению). – Приготовься к появлению первых врагов!
Лоле стало неловко и в то же время смешно. Каких врагов?! Кому какое дело до того, что она стала первой ученицей, к тому же наградой за это была копеечная книжка!
Но знавшая жизнь Борисовна оказалась права. Назавтра, стоило Лоле сделать ошибку, решая у доски задачу по математике, как она услышала за спиной:
– В таблице умножения путается… первая ученица! – это была, конечно, Олеська.
Такая же беда случилась на химии, когда Лола неправильно записала формулу, а в другой раз географичка разочарованно протянула:
– Не тянет на ответ первой ученицы.
Это еще не все – в холле установили стенд с фотографиями первых учеников, и буквально через пару дней кто-то подрисовал Лоле то, что неизбежно подрисовывают всем фотографиям. Первому ученику из 11 «Б» добавили еще и надпись «сосу» поперек лба.
Однажды Лола услышала, как Олеська сказала своей неразлучной подружке Лу:
– В школе на первых местах те, кто потом будет улицы подметать… вот ты поступишь на эту… как ее…
– Прикладную математику…
– А толстая Лолка будет торговать всяким хламом в магазине своих родителей!
Лу тихонько хихикнула. Если бы у Лолы было ее фото, она подошла бы к стенду и приклеила его туда. И отдала бы ей идиотскую книжку про лучших людей нашего города (хотя у Лу, победительницы олимпиады по краеведению, такая книжка, конечно, тоже была). Так взяла бы и отдала – прям по голове ее, умной-кудрявой.