Ричард было дёрнулся в мою сторону, но был остановлен жестом Алекса. «Чего-то он нервный, этот Ричард. Может, у него глисты? Или как это… А, вот — бычий цепень.»

— Меня больше интересует, что вы захватили у Али Кули-хана? — проигнорировав мою реплику, спросил полковник.

— Ммм, захватили? Да там был какой-то грузовик с антиквариатом, но, поверьте, ничего стоящего мы там не нашли, — почёсывая подбородок, как будто вспоминая, ответил я.

— И куда вы дели захваченное? — вкрадчиво спросил полковник.

— Да так уж и не припомню, господин полковник, — произнёс я. — Кое-что продали, а то, что не купили, отправили в Англию.

— Что значит отправили в Англию? — еле сдерживаясь, чтобы не сорваться, спросил полковник Мальборо. — Разве вам неизвестно, что вся добыча принадлежит короне?

— Кроме тех моментов, когда на тебя напал неприятель! — возразил я. — Тогда я имею законное право на добычу, если, конечно, выйду из боя победителем.

— Квартирмейстер, ты, видимо, не понимаешь, где сейчас находишься. Так я тебе поясню: ты в Индии, и я сейчас — главнокомандующий армии, твой мама и папа. И я последний раз спрашиваю тебя: где добыча? — уже не скрывая агрессию, прорычал Алекс Мальборо.

Полковник Макавой сидел белый как мел, франт в гражданском мерзко улыбался, а сам представитель Великого Дома Мальборо был в шаге от инсульта.

— Господин полковник, — спокойно ответил я. — Как я уже сказал, вся добыча по закону принадлежит мне. У меня даже рапорт есть, — я протянул ему копию рапорта. — Между прочим, заверенный официальным представителем Лиги Наций.

— Засунь себе этот рапорт, знаешь куда… — сорвавшись, заорал полковник. — Я тебя последний раз спрашиваю: где добыча?! — Он разорвал рапорт на мелкие бумажки и бросил мне в лицо.

«Раз, два, три. Успокаиваемся. Сейчас его убивать нельзя.»

— Господин полковник, я подам на вас рапорт за унижение достоинства офицера, — спокойным тоном сообщил я.

Макавой после моих слов сделал реальный фейспалм.

— Офицера?! — взревел Алекс Мальборо, окончательно теряя последние признаки разума. — Ты преступник, а не офицер!

Подлетев ко мне, он сорвал с меня офицерские нашивки.

— Всё, ты теперь рядовой Forlorn Hope (Обречённая надежда). Молись Богу, чтобы пережить первый штурм! А за то, что ты вор и подонок, ты получишь 100 плетей. Ричард, проследи.

— Стража! — вовремя сориентировался Ричард.

****

«Похоже, я немного переиграл. Чёрт, вот не думал, что этот Мальборо быстро сорвётся. Вначале он выглядел вполне вменяемым, но как только речь зашла о том, что мы поимели с персов, его словно подменили. Сам виноват — надо было держать руку на пульсе, а я просто расслабился, пропустил момент и получил то, что получил. Теперь уже поздно что-то делать — надо принять наказание публично. Я, в принципе, могу заблокировать боль, но этого делать нельзя. Если они увидят, то придумают что-то похуже. Ок, значит, будем страдать. Боль только чуть притупим, и надо набросить на себя «Усиление тела» — это чтобы важные жизненные органы не повредить, да и чтобы регенерация работала быстрее.» Обо всём этом думал я, глядя на быстрые приготовления. Экзекуцию не стали откладывать и решили провести прямо сейчас. Во всяком случае, приготовления уже шли полным ходом. Из трёх алебард соорудили треногу, связав их так, чтобы вся конструкция была на пару футов выше человеческого роста. Рукояти воткнули в сухую землю, а четвёртую алебарду привязали поперёк на высоте подмышек. Ричард лично выбрал двух барабанщиков — именно они проводили экзекуцию. Кто ещё может хлестать с оттягом, как не барабанщик? Меня подвели к треноге.

— Руки поднять, — приказал Ричард. — Стать к треноге. Ноги расставить.

Я смерил его нечитаемым взглядом. Он уже труп, просто ещё не знает этого. Но приказ я выполнил — надо завершать этот фарс.

Я подошёл к треноге. Мои ноги привязали к алебардам, потом проделали то же самое с руками. Закончив с узлами, солдаты отступили. Кто-то достал из сумки сложенную полоску кожи с глубокими отметинами — это чтобы я себе язык не откусил.

— Штрафник к наказанию готов, — раздался сзади голос.

— Приступайте, — отдал приказ Ричард.

Уж его-то голос я ни с кем не спутаю.

Барабаны забили дробь, и кнут прочертил между ключицами красную полоску. Я вздрогнул, но туго затянутые верёвки ограничивали свободу движений, и только стоявшие вблизи заметили пробежавшую под кожей мускульную дрожь. Я посмотрел на Ричарда и ухмыльнулся.

**** Британия ****

Сарита никогда не думала, что попадёт под такую плотную опеку, и не могла решить для себя, нравится ей это больше или раздражает. С одной стороны, девочка, лишённая заботы, должна была испытывать чувство благодарности, а с другой — раздражение из-за того, что все, кому не лень, влезают в её личное пространство. Вот и сейчас Лиза решила, что у Сариты совершенно возмутительным образом не хватает нарядов, и, забронировав на весь день ателье, потащила её на шопинг, при этом забыв спросить её мнение. Шопинг длился уже часа четыре, а они ещё не перемерили и половины выбранных Элизабет нарядов. Сарита с тоской посмотрела на кучу платьев, лежащих на столе, и вздохнула:

«Нет, с этим надо что-то делать. Она уже и так почти села на шею, пора прекращать это безобразие.»

Сарита встала и решительно сделала шаг к Лизе с намерением прекратить этот балаган. Внезапно её пронзила острая боль, она пошатнулась и, чтобы не упасть, ухватилась за край стола.

— А как тебе этот фасон? — повернувшись, спросила Лиза и внезапно осеклась.

Побелевшая Сарита с перекошенным от боли лицом вцепилась обеими руками в стол.

— Что случилось? — бросив платье, которое держала в руках, Лиза кинулась на помощь.