— Так где ты, говоришь, взяла скрижаль? — сквозь зубы процедила Мара.

Странно… чего это она взбеленилась?

— В подземельях Императорского разлома затрофеила: апартаменты Рюрика, ничтоже сумняшеся, вынесла подчистую. Гвоздя ржавого не оставила. Баночки, скляночки, порошки всякие, некроманская библиотека к рукам прилипла. Что с боя взято — то свято! И не надо на меня смотреть с классовым презрением и враждебностью! — зачем-то начала оправдываться я.

— Плевать на мародёрство! Меня по большей части интересует, откуда у князя взялся артефакт Кощея?

— Того самого? Бессмертного? Мужа твоего? — поинтересовалась я, покрепче прижимая скрижаль к груди.

— Чересчур много вопросов, козявка, но так уж и быть, отвечу. Тайны в этом особой нет. Ты права, он действительно был условно бессмертен, как и прочие высшие сущности. Кощей — младший сын Чернобога, моего законного мужа, — изрекла Морана, и её взор расфокусировался, будто она о чём-то крепко задумалась.

— Почему был? — не выдержала я краткой паузы.

— Не перебивай, княжна! Обо всём по порядку.

По меловому лицу Мары прошла тень. Казалось, что она вот-вот прольёт слезу горючую, но богиня собралась с мыслями и продолжила:

— Я любила Кощея так же сильно, как ненавидела супруга. Высшие первого порядка прознали о нашей связи, и пантеон богов разделился на два лагеря. На ту пору Кощей был весьма могуч. Некроманты во все времена славились магической мощью. Энтропия — штука серьёзная. Настолько, что сам Чернобог не решился на конфронтацию, но тем не менее нам пришлось покинуть Правь и осесть в Нави.

— Некротическая пирамида — Кощеева работа? — осведомилась я.

— Именно, княжна. Истинное творение некромагического искусства и лебединая песнь Кощея во славу меня. Последняя песнь.

— То есть?..

— То и есть. Сёстры предали меня. Испугавшись нашего вероятного могущества, вмешались в ритуал активации зиккурата. Печать Чернобога пожрала Кощееву душу и переварила в ненасытной утробе. Бывший муж добился своего: я лишилась любимого, а потомство было проклято навеки. Так и появились лихоманки.

Захотелось обнять богиню, сказать что-то приободряющее, но я подавила сиюминутный порыв.

— Да уж, невесёлая история, а финал ещё минорнее, но ты здесь, жива-здорова, силу набираешь, а вся эта кобла почила в Бозе.

— В том-то и дело, что нет. Когда на смену старым богам пришли новые, полноводный поток веры, питающий славянский пантеон, иссяк. Родичам пришлось уйти в Китеж-град, где они и по сей день спят беспросыпным сном, погружённые в стазис. — Морана смолкла и задумчиво повертела кудель в руках. — Спали бы… — продолжила она, — но твоё появление сменило вектор, перевернув устоявшийся тысячелетний уклад с ног на голову.

— Я-то здесь при чём?

— Ты-то? Ты, девочка моя, взбаламутила тухлое болото — напомнила, кто я есть на самом деле. Затем взыграло честолюбие, и теперь мы имеем то, что имеем. Навь восстанет из небытия и всколыхнёт макрокосм. Старые боги проснутся и тогда…

— … заявят права на твою вотчину? — предположила я.

— Если бы только права… — вздохнула Морана. — Благодаря тебе, печать Чернобога стала печатью Тёмной Богородицы. Навь у меня не отнять, но есть Явь — с пятнадцатью миллиардами неприкаянных душ. Среди богов нет глупцов, Оленька. Ничто не помешает родичам пойти моим путём и заявить о себе. Довольно приложить силу или явить истое чудо. Поверь, пантеон своего не упустит и не повторит ошибок прошлых лет. Мы не должны допустить этого! — Морана сделала акцент на последней тираде.

— Мы? — недоверчиво переспросила я, подозрительно скосившись на богиню. — Не ты ли в уши заливала насчёт делов семейных, что бодаться с сущностями не моги — не по Сеньке шапка?

— Всё так, княжна. На ту пору я не ведала о потерянном ключе! Расклад изменился, — зловеще прошептала богиня, ухмыльнувшись гаденько.

От жуткого оскала покоробило до мурашек: было в нём нечто потустороннее, не сулящее ничего хорошего.

— Полагаю, скрижаль и есть ключ? Ключ от чего? От двери в каморке папы Карло? — недовольно съязвила я, трижды пожалев, что показала артефакт Моране.

— Бери выше! Не буду вдаваться в детали, Оленька, вскорости сама всё увидишь. Отпирай калитку, пора прогуляться.

— Я без всякой задней мысли активировала иноходца прямо посреди горницы. — Мара на меня поглядела как на глупую и постучала костяшками пальцев по лбу.

По моему лбу, само собой разумеется.

— Кольцо покрути, остолопка! И пожелай переместиться к усыпальнице Кощея.

— К пирамиде, что ль? — потирая шишку, уточнила я.

— Нет, бестолочь! Некротические зиккураты несут в себе лишь две функции: генерация и накопление энергии смерти. Для этого он и был возведён. Нам нужно к мавзолею. Делай, что велено!