Неловкую ситуацию разрешила сама ящерица. Хитро прищурившись, закинула горстку накопителей в зубастую пасть и обратилась ко мне:

— Перед тобой сильнейший менталист, княжна. Мысли соискателей для меня открытая книга. Не скажу, что твои помыслы кристально чисты, но ты совершила деяние, достойное награды, и я помогу, чем смогу. Насчёт паразита не волнуйся: кровь чёрной ведьмы полностью растворила его суть, а источник силы предотвратил слияние душ. Дам дельный совет, девочка… коли жизнь дорога, не заигрывай с тонкими материями, ты и так допустила ошибку, позволив подселенцу стать частью единого целого. Невозможно предугадать, к чему приведёт эдакая синергия. В долгосрочной перспективе конфликт интересов неизбежен. Именно этот фактор погубил колонию ящеролюдов. Не владей ты некротической магией, не подчини паразита воле, что активировало ментальные закладки, тебя бы постигла та же участь. Можно сказать, по грани прошла. Безумству храбрых поём мы славу! Безумство храбрых — вот мудрость жизни! — пафосно закончила виверна.

— Глубоко же ты копнула, а говоришь, силы покинули! — Подозрительно сощурившись, краем глаза отметила, как увеличилась масса собеседницы, а тельце будто изнутри подсветили неоновой лампой.

Похоже, корм в коня пошёл. Того и гляди обратится в дракона и закусит свежим мясцом. Звонкий смешок, уже далеко не старческий, заставил покраснеть уши и порозоветь щёки. Вот бы мне научиться читать мысли, а не просто считывать намерения.

— Научишься, какие твои годы, княжна, — задумчиво прошипела сущность. — Вместе с кровью я передам некоторые знания, но должна предупредить о подводных камнях: дар ледяной виверны не благо, а скорее проклятие. Ты уже обратила на себя внимание аватара Порядка. Мерзкая первостихия не щадит ни своих, ни чужих. Помни об этом и будь начеку. Враг силён и коварен, распознать личину сложно, но можно, я научу, как это сделать, а сейчас тащи вон тот кубок, время дорого. Нам обеим пора уходить. — Ящерка ткнула коготком в сторону ледяного подиума, на вершине которого стояла неказистая медная плошка.

Могла бы поклясться на Кодексе Инквизитора, что секундой ранее на том месте ничего, кроме горы замороженных трупов, не было. Ненавижу менталистов! Будь ты семи пядей во лбу, магия разума найдёт чем удивить!

— Целиком и полностью с тобой согласна. Магия разума — непостижимая величина, и не каждый способен ей противостоять. В том и заключается проклятие моей крови. Ты получишь инструмент, которому нет аналогов в этом слое реальности, что непременно вызовет опасения и зависть окружающих, от друзей до врагов. Дальше — больше: Ихор в твоих венах станет яблоком раздора. Кто же откажется от великой силы? Вопрос риторический, ты и сама пустилась во все тяжкие ради обретения ментального могущества, чего уж говорить о других. Битва на арене Пандемониума — всего лишь предлог, и я могу понять истинное дитя системы, ведь смысл вашего бытия — бесконечная погоня за морковкой.

В чём-то виверна была права. Не стану отрицать, что обретение личного могущества для меня приоритетная цель, оттого и не стала сотрясать воздух оправданиями. Сграбастав помятую чашку, протянула ящерице. Медная шляпа не вызывала никакого доверия, но ведь и Святой Грааль представлял из себя дешёвую штамповку, если, конечно, верить Индиане Джонсу.

— Как только кубок заполнится до краёв, немедля глотай, у тебя три секунды до кристаллизации лимфы. Прощай, Ольга, и помни о проклятии! — На последнем слове виверна чиркнула когтем по кожистому горлу.

Думать было некогда, чаша наполнилась в считаные секунды, и как только из зияющей раны упала последняя капля, я вырвала из ослабевших лапок ритуальный сосуд и одним глотком осушила не менее двухсот граммов искрящейся, голубовато-ртутной жижи.

В тот же миг тельце виверны пошло мелкими трещинами, а в следующую секунду её полубожественная суть выкарабкалась из скорлупы ненавистной телесной оболочки и, расправив мощные крылья, кометой рванула к потолку.

Я успела ощутить искреннюю благодарность и радость полёта, а затем разум захлестнуло натуральным безумием.

Я вспомнила всё и разом, даже то, что хотела забыть навеки. Пьяную рожу отца, безразличие матери, саван бабули, гладко выбритое восковое лицо лежавшего в гробу деда. Юность, детство, младенчество, тёплые околоплодные воды. Я видела, как развивается эмбрион, ощущала эмоции родителей, решающих за бутылкой вина, быть мне или не быть.

Следующая волна зашвырнула в чужое тело, и калейдоскоп событий понёсся галопом. Старческий маразм, с его кислотными трипами, под завязку нашпигованная бытовыми проблемами зрелость, прыщавая юность, детская непосредственность и вновь уютное чрево родительницы.

Стремительно пролетали года, сменялись эпохи, а меня всё так же мотало из крайности в крайность. Мужчины, женщины, снова мужчины — казалось, я попала в бесконечный круговорот перерождений. Застряла между спицами колеса Сансары. Мозг готов был взорваться в любой момент, а сознание едва теплилось, чудом зацепившись за соломинку здравого смысла.

Находясь на грани, не заметила, как достигла пика. Круговерть минувших событий замерла на мужчине, лица которого я не смогла рассмотреть. Смутные черты скрывались за кровавой маской, мешая распознать сущность. Я попыталась развеять бордовую хмарь, но наткнулась на жёсткий отлуп.

Был ли тот человек очередной реинкарнацией, или же я столкнулась с иной сущностью, — так и осталось загадкой. Событийный ряд провернулся в обратном порядке, и явно не затем, чтобы дать возможность нечаянному путешественнику во времени закрепить опыт поколений, а для того, чтобы скрыть истинное положение вещей.

Не выдержав вторичной свистопляски образов и эмоций, сверзилась в пропасть обморока. Чего бы ни добивался кровавый дядька, мой разум оказался хитрее. Вовремя выдернуть штепсель из розетки — тоже уметь надо. Не зря же, будучи Алисой, давилась тем гадостным обсосом из петушиного брюха.