– Да. И сделала бы это снова.

Его глаза закрылись и медленно распахнулись, как будто он пробуждался ото сна.

– Что бы ни случилось со мной, ты не можешь так поступать с собой.

Краткая радость, которую она испытала, сменилась горечью. Да как он смеет… как смеет осуждать ее, отчитывать, как маленькую. Словно она не понимает, что хорошо, а что плохо.

– Я могу делать все, что захочу, – холодно сказала Лора.

– Это не так, – возразил Кастор. – Я не верю, что ты хочешь именно этого – убивать людей, быть охотником.

– Я сама делаю выбор. – Лора почувствовала, как в ней поднимается горячая ярость. – Ты – единственный, кто не станет играть по тем же правилам, что и все остальные. Для меня это не соучастие. Это выживание.

Новый бог в изумлении уставился на нее.

– Ты слышишь, что говоришь? Думаешь, это то, чего хотели бы твои родители – чтобы, отомстив за них, ты потеряла себя?

– Не смей использовать их как оружие против меня! – рявкнула Лора.

Кастор не успел ничего сказать, потому что к ним уже летела Афина.

– Кто ты такой, самозванец?! – прогрохотала богиня. – Ты не смертен, а это значит, что ты не бог. Кто ты такой?

– Я… – Кастор опустил взгляд на свои руки, все еще обвитые золотыми щупальцами силы, а затем коснулся груди в том месте, куда вонзилась стрела.

Артемида задавала тот же вопрос. Кто ты такой?

– Какую жизнь ты ведешь? – напирала Афина. – Что ты от нас скрываешь?

– Ничего. – Кастор перевел взгляд на Лору. – Я не могу этого объяснить… я не помню, что произошло в тот день…

– Что ты знаешь об Агоне, чего не знаем мы? – не унималась богиня. – Я не верю, что ты ничего не помнишь. Если за эти семь дней ты не утратил бессмертия, ты что-то узнал – сделал что-то, – и скрыл это от нас, твоих союзников.

– Я не… – Голос Кастора был низким, грубым. – Я не помню. Была боль, а потом темнота – и тогда я очнулся.

– Ты лжешь, – заявила Афина. – Ты здесь, но не участвуешь в охоте. Не так, как положено. Скажи мне, кто ты такой. Моя сестра была права – твоя сила ощущается как-то по-другому. Она течет сквозь тебя, но не рождается из тебя.

Лора, потрясенная, повернулась к ней.

– Что это значит?

Богиня лишь смотрела на Кастора, пока наконец к ней не присоединилась и Лора. Ее пульс подскочил, и она вдруг почувствовала, будто тонет в воздухе, когда в ее ушах раздался звонкий голос.

Все это не по-настоящему.

– Твоя потерянная память – удобная ложь, чтобы скрыть правду о том, как бог может избежать охоты, – сказала Афина. – Не потому ли ты не являл себя в физической форме последние семь лет? Ты вообще был в этом мире?

Все это не по-настоящему.

Ни Гилберт, ни ее жизнь здесь, ни даже Кастор и знакомое ощущение безопасности, рождавшееся в ее сердце от одного только его присутствия.

Не обращая внимания на слова богини, Кастор снова попытался поймать взгляд Лоры.

– Ты мне не веришь.

Лора не хотела оказаться в сетях обмана еще одного бога. Она не могла сдаться, стать безвольной пешкой в чужой игре. Но это был Кастор.

Ведь так?

– Мы просто пытаемся понять, что происходит, – проговорила Лора.

Он смотрел на нее, опустошенный ее ответом.

– Мы, – повторил он.

Лора снова проиграла в голове собственные слова. Присутствие Афины успокаивало, служило опорой, придавало сил, не позволяя впасть в отчаяние.

– Мы, – подтвердила она.

Вместе с Афиной они будут делать все, что необходимо, все, что оправдано этой целью, пока последний вздох не покинет смертное тело Рата.

Кастор никогда не поддерживал их в осуществлении этого плана. Если он действительно не знал, как вознесся и почему не мог умереть… если у него действительно не было скрытых причин помогать им… Лоре было необходимо убедиться в этом. Он должен был доказать ей это сейчас же. Это ее последнее предложение: присоединяйся к нам или уходи.

Бросив на нее последний взгляд, Кастор повернулся и пошел прочь.

Ссутулившийся, с поникшей головой, он шагал по воде. При виде того, как его фигура становится все меньше и меньше, исчезая в пелене дождя, Лора запаниковала.

Она рванулась вперед, но Афина рукой преградила ей путь. Вдалеке раздавался звук аварийных сирен, постепенно делаясь громче и громче.

– Он нам не нужен, – сказала богиня. – Мы были избраны для этого – ты и я.

Когда они поднимались по лестнице навстречу тишине Морнингсайд-Хайтс, собственное тело показалось Лоре неимоверно тяжелым. Однако когда они достигли верхней площадки, Афина внезапно повернулась обратно к парку, и ее лицо напряглось от сосредоточенности. Она вглядывалась в красно-синие огни машин «Скорой помощи», мчавшихся по улице внизу.