– Ты… ты вознесешься, – сумела выдавить из себя Иро. – Почему сила не проявляется?..

Слова омывали Лору, но не доходили до ее сознания, как будто произнесенные на непонятном языке. В ее мире не осталось ничего – только Иро и оружие в руке.

Резко вскинув сауротер дори, Лора зацепила подбородок Иро и рассекла правую половину ее лица. Она могла бы проколоть девушке глаз, как виноградину, но Иро успела отшатнуться, ударяя древком своего дори по копью Лоры, пытаясь отбросить его в сторону.

«Ты забрала его у меня, – мысленно рычала Лора, позволяя своей боли подпитывать взрыв ненависти, нарастающей в душе. – Ты не прикоснешься к нему».

– Он может и не быть… – Иро прижала руку к рассеченной щеке, выплевывая сгусток крови изо рта. – Ты мне не враг, Лора!

– Ты сделала меня своим врагом! – Лора занесла дори высоко над головой, позволяя Иро блокировать ее удар, и ногой заехала ей в грудь. Вода помогла Иро удержать равновесие, но момент уже был упущен.

Когда Иро снова рванулась вперед, Лора уклонилась вправо, попыталась вонзить копье в ступню бывшей подруги, но все расплывалось под неистовыми струями дождя. Вытащив нож из шеи мертвого охотника, Иро сделала новый выпад. Лора отразила удар железным наконечником дори с такой силой, что посыпались искры.

Бой обрел ритм, и Лора, растворяясь в ощущении своего тела и погружаясь в прошлое, отыскала в себе ту маленькую девочку, которая вырвала бы сердце у своего противника, чтобы заявить о победе.

А потом она отпустила на волю свою неукротимую беспощадность. Каждая мучительная потеря, каждое унижение, каждое воспоминание о той удушающей безнадежности клокотали в ней подобно буре.

Наконечник копья должен был вонзиться в грудь Иро, но той удалось отвести удар и ответной атакой оставить глубокий порез на предплечье Лоры.

«Она заслуживает смерти, – злобно думала Лора. – Они все этого заслуживают».

Пусть она станет монстром в их легендах. Пусть ее клеос будет злодеянием в их глазах, но ей он принесет славу.

Лора сделала ложный выпад в живот Иро, чтобы снова вытащить нож из воды. Белки глаз Иро вспыхнули, когда Лора вонзила лезвие в ее бедро и перевернула дори, чтобы поднести сауротер к ее горлу.

Фигура Афины возникла на краю пруда, рядом с тем местом, где теперь были разбросаны тела других Одиссеидов.

Иро, хромая, пятилась назад, надеясь, что ей удастся сбежать. Кровь заливала ее лицо. У Лоры мелькнула несвоевременная мысль, что эта рана могла бы стать двойником того шрама, что оставил ей на память архонт Одиссеидов в ночь своей смерти.

Лора снова двинулась на нее. У раны не было шанса зарубцеваться.

Иро выставила перед собой дори, не подпуская Лору к себе, изо всех сил стараясь выпрямиться во весь рост.

Дори постепенно окрашивалось в пылающий красный. Казалось, жар исходит от его наконечника, превращая дождь вокруг них в пар. Взгляд Иро был прикован к оружию, тем временем жар усиливался, и сталь размягчалась в ее руке. Она отшвырнула копье в воду, расплавленный металл ожигал ей ладонь.

Лора обернулась.

Из воды медленно поднимался Кастор. На лице застыла бесстрастная маска, а глаза горели золотом.

39

Воздух мерцал вокруг Кастора, наполненный его силой.

Лора застыла, и дори выскользнуло из ее пальцев.

Это ей кажется. Это… невозможно.

Она видела, как он умирал. Ее взгляд упал на его грудь, на то место, где стрела пронзила сердце. Под окровавленной дырой на его рубашке, там, где должна была зиять рана, виднелась новая, неповрежденная кожа. Что означало…

Свет и сила вокруг Кастора нарастали. Его глаза остановились на теле охотника, потом обратились к Иро.

– Уходи, – бросил он ей.

– Что… это… такое, – выдохнула Иро. – Кто ты? Ты же был…

– Уходи! – прогремел голос Кастора.

На этот раз у Иро хватило ума побежать. Схватившись за раненую ногу, она ковыляла сквозь дождь и потоки воды. А Кастор снова уставился на тело охотника.

– Ты сделала это? – тихо спросил он.

При звуке страдания в его голосе Лора до боли стиснула зубы.