– Она тебе не сказала? – удивился он, когда они возвращались к тонким тренировочным матам. – Это ее последний день здесь. Патерас в ярости от того, что ее тупой отец согласился выдать ее замуж за архонта Кадмидов. Старейшины встречались прошлой ночью и согласились выгнать ее. Мой отец мне все рассказал. Ее не отправили домой этим утром только потому, что ее отец умолял разрешить ей потренироваться в последний раз.

Боль и замешательство боролись на лице Кастора, когда он наблюдал за Лорой, ожидая подтверждения.

– Это неправда! – воскликнула она, раскрасневшись от стыда и от злости. – Все не так!

Лора не рассказала другу о встрече с Кадмидами, потому что… потому что и сама толком не понимала, что произошло. Но она верила, что ее отец откажется от предложения Аристоса Кадму. Отец никогда ее не отдаст.

– Никто не может отказать архонту Кадмидов. – Орест расплылся в самодовольной ухмылке. – Может, он придушит тебя, пока будет о тебя тереться, как…

Кастор нанес ему боковой удар кулаком в голову, и тот отлетел в сторону. Класс возликовал, когда Орест схватился с Кастором.

В лучший свой день Кастор бы ни за что не упал так, как упал тогда…

– Довольно! – крикнул инструктор. – Займите свои позиции. Мы начинаем…

Но Кастор не двинулся с места. Не мог пошевелиться.

– Кас? – встревожилась Лора.

Он не ответил. Его глаза закатились, и тело забилось в конвульсиях.

Лора опустилась на колени рядом с ним, пытаясь его удержать.

– Что ты наделал?! – закричала она на Ореста.

Но мальчишка тоже выглядел потрясенным. Инструктор подложил руку под затылок Кастора, чтобы голова не билась о деревянный пол.

– Вызовите дежурного целителя! – рявкнул он одному из учеников.

– Что ты наделал?! – снова закричала Лора. Орест попятился, когда девочка бросилась на него, врезав кулаком ему в живот. Это последнее, что она помнила, а потом разум ее отключился. Когда Лора снова пришла в себя, инструктор оттаскивал ее от Ореста. Лицо мальчишки превратилось в распухшее кровавое месиво. И ее руки тоже были в крови.

– Я убью тебя, – поклялась она. Орест закашлялся, сплевывая сопли и кровь. Его гетайрос опустился на колени рядом с ним и широко распахнутыми глазами уставился на Лору.

– Тебе придется подождать еще семь лет, чтобы попробовать, маленькая горгона, – прорычал инструктор. – Если змей когда-нибудь выпустит тебя из своего логова.

Лора попыталась вырваться из его хватки, но он держал ее профессионально. Она силилась дотянуться до Кастора, но не видела его за спинами толпившихся вокруг. Только его ноги в сандалиях торчали наружу.

* * *

Только через несколько часов, когда целительница Каллиас вышла к ним с нерадостной новостью, Лоре наконец разрешили пройти в покои, которые Кастор и его отец занимали в Доме Фетиды.

Лора стояла у его кровати и смотрела, как поднимается и опускается его грудь, считая вдохи и выдохи, как считала бы шаги на тренировке. Хирон спал у него в ногах. Пес лизнул ее руку, когда она хорошенько почесала его за ушами.

– Ты думаешь, я была неправа? – прошептала она ему. Она увидела «нет» в темных глазах Хирона и согласилась с ним.

Ее сердце колотилось в груди, вторя ударам, которые она нанесла Оресту. Лора коснулась грубых бинтов, которыми отец Кастора обмотал костяшки ее пальцев. Целительница Каллиас отказалась это сделать – Орест, кажется, приходился ей племянником.

Через приоткрытую дверь спальни она услышала, что приехали ее родители. Отец Кастора, смотритель здания, смог провести их через боковой вход и служебный лифт, чтобы они не столкнулись ни с кем из Ахиллидов. Лора стыдилась своего отчаянного желания броситься к матери, чтобы та держала ее в объятиях, пока не перестанут звучать в ушах слова целительницы.

«Больше ничего нельзя сделать. Лечение Нечистокровных его не спасет».

Обрывки их приглушенного разговора проникали в комнату, нарушаемые тихим жужжанием и писком странных медицинских приборов, расставленных вокруг кровати ее друга. Лора подошла к двери, напрягая слух, чтобы расслышать голоса. В ушах нарастал звук, похожий на радиопомехи.

– А что я должен делать? – прошептал отец Кастора. – Он страдает из-за того, что я не могу его отпустить? Разве не гордыня заставляет меня думать, будто я могу изменить трагический исход?

– Нет, конечно, нет, – ответила мать Лоры тихим успокаивающим голосом, сжимая его руки в своих руках. – Всегда есть надежда.

– Надежда покинула нас, – вздохнул Клеон. – Старейшины сообщили мне, что больше не будут платить за лечение, а мальчик слишком слаб, чтобы отправить его за границу к тем, кто мог бы нам помочь.