— Ух ты!

— И тебе здравствуй. Готов?

В принципе, реакцию Демьяна Марина понимала. С точки зрения той задачи, которая перед ними стояла, Марина выглядела идеально. На самом деле, она довольно часто так одевалась — когда нужен был максимально представительный вид. Просто сегодня у нее вместо заседания суда — встреча с директором школы.

Демьян вместо ответа еще раз окинул ее восхищенным взглядом. Давненько на Марину с таким восхищением не смотрели. Она определенно произвела впечатление на Лопатина-младшего. Строгий деловой костюм, шпильки, кожаный портфель для бумаг, из коллекции очков выбраны самые статусные и строгие — прямоугольные, в роговой оправе. В общем, для противостояния с директором — в самый раз.

— Готов, — наконец ответил Демьян.

— Тогда пошли. И давай еще раз уточним легенду.

— Чего?

— Я спрашиваю, ты отвечаешь. Итак. Твой отец — мой брат?

— Не. Вы сестра матери.

— Как зовут маму?

— Звали. Наталья.

Марина совсем чуть-чуть сбилась с шага. Все-таки «звали». Значит, Андрея она тогда поняла правильно.

— По отчеству?

— Наталья Ивановна.

— Фамилия?

Теперь сбился Демьян.

— Так Лопатина же.

Значит, они были официально женаты. Марина глубоко вдохнула и выдохнула.

— Я верно понимаю, что твоя… ваша с Касьяном мама… — Марина неожиданно не смогла закончить фразу.

— Умерла, — сухо и как-то по-взрослому ответил Демьян.

Так. Надо собраться. Что за не к месту сопли?

— Когда?

— Два с половиной года назад.

Какая точность. Не два года, не три. Два с половиной. Еще кровоточит, значит.

— Так, послушай, — они остановились примерно в десяти шагах от крыльца школы. — У меня другое отчество, и я не думаю, что мне стоит назваться Мариной Ивановной. Не надо врать в мелочах.

— А какое? В смысле, отчество?

— Марина Геннадьевна. То, что фамилии разные — это как раз объяснимо. А отчество… Давай скажем, что мы с твой мамой сестры по отцу, а матери у нас разные? — Демьян нахмурился, а потом кивнул. — Ну, тогда вроде бы все. Пошли. Как директора зовут?

— Лампа. В смысле, Галина Евлампиевна.

— Ого. Предупреждать надо. Евлампиевна. Евлампиевна. Евлампиевна.

— Что это вы делаете?

— Тренируюсь произносить отчество.

В школе Марине пришлось на входе объяснять охраннику в темно-серой форме, кто она такая, а потом заполнять данные в журнале. Демьян стоял рядом тихо-тихо.

— На каком этаже кабинет директора?

— На втором.

— Пошли. Директор как? Хорошая?

— Рыба. Сутулая.

— Собака вроде сутулая.

— А она рыба.

Марина усмехнулась, а потом оглянулась по сторонам. Она уже и забыла, как в школе бывает шумно. Сколько там детей. Она была в школе в последний раз, когда… Когда сама заканчивала одиннадцатый класс! И ей тогда было уже восемнадцать, и она не помнила, чтобы в школе стоял такой гвалт.

Марина шла и ловила на себе любопытные взгляды.

— Лопата! — заорал кто-то сбоку. Демьян на этого кого-то шикнул. Ну, надо же. И у отца, и у сына одно и то же прозвище. Фамильное, практически.

Через минуту они вошли в приемную директора.

Там никого не было. Демьян оглянулся на Марину, и она увидела, что взгляд его стал какой-то… загнанный.

Эй, ты чего? Рыцарь не должен смотреть таким взглядом. Марина подняла руку, чтобы постучать в дверь с надписью «Директор».

— Может, не надо? — почему-то шепотом спросил Демьян.

— Надо, рыцарь, надо.

А потом постучала и, не дожидаясь ответа, нажала на дверную ручку. Время четырнадцать ноль-ноль. Мы пунктуальны.

— Вы кто? — сидящая за столом женщина подняла голову от бумаг и окинула их недовольным взглядом.

Марина нащупала руку стоящего чуть сзади Демьяна. Ладонь у него оказалась теплой, почти горячей. И влажной. Волнуешься? Не боись, отобьёмся. И она подтянула мальчика чуть к себе и вперед.

— Меня зовут Голубятникова Марина Геннадьевна. Нам назначено.

Женщина встала из-за стола.

— А, Лопатин. Явился.

Марина почувствовала, как дернулась в ее ладони рука Демьяна. Ну да, Марина даже в каком-то смысле разделяла эмоции мальчика. Директор школы и в самом деле чем-то напоминала рыбу — наверное, из-за круглых глаз навыкате. А еще она и в самом деле была сутулой, и голова втянута в плечи, так, что шею почти не видно. Какие-то нелепые красные бусы на отсутствующей шее и не очень аккуратное каре из сальных волос довершали картину.

— Добрый день, Галина Евлампиевна, — без запинки произнесла Марина. — Вы хотели меня видеть?