Младшие Лопатины демонстрировали полную самостоятельность — деловито шныряли между машиной и деревянными мостками, доставали из багажника складной стол, стулья, удочки, еще кучу всего.

Марина притопнула ногой в сапоге.

— Как по размеру?

— Отлично.

— Ну, вот и хорошо. Тогда гуляй. Постарайся не мешаться под ногами и не упасть в озеро.

Ее пригласили на рыбалку, чтобы демонстрировать все грани мужского шовинизма? Да не больно-то и хотелось тут с вами тусоваться. И Марина пошла гулять.

Господи, когда она гуляла по берегу озера в… в семь с небольшим утра? Ощущение было удивительным, но нравилось Марине. Она завернула в редкий березняк, прошлась по нему, вернулась. Откуда-то издалека слышался крик петуха.

Прямо другой мир для чисто городской девочки.

— Ты слышал, петух кричал?

— Что, панночке пора в гроб?

— Андрей!

Андрей разогнулся. Оказывается, он уже собрал складной мангал и разжигал в нем угли.

У него все-таки очень специфичное чувство юмора. И неожиданно красивая улыбка.

— Ладно, извини. Там деревня на той стороне. Сейчас станет шумно. Мы как раз попали в паузу. Если бы раньше приехали — птицы бы пели, ну, дикие, лесные. А теперь деревня просыпается. Сейчас начнут коровы мычать, собаки лаять. Ну и петух, само собой. Слушай, а ты как к шашлыку относишься?

— В целом — положительно.

— Отлично, — он вытащил из кармана штанов пару одноразовых перчаток. — Будешь нанизывать мясо. Умеешь?

Марина смотрела на протягиваемые ей перчатки. А как же маникюр? А как же рыба?

— Вообще-то, меня звали рыбу чистить.

Андрей ухмыльнулся. Кивнул головой в сторону мостков, где расположились с удочками мальчишки.

— Рыба тоже будет. Ладно, давай покажу, как правильно нанизывать. А то ты, чую, не умеешь.

— Да что там уметь!

— Смотри и учись.

Шашлык уже издал совершенно умопомрачительный запах, окончательно смирив Марину с подъемом в несусветную рань в воскресенье. Она, в конце концов, ради пробежек тоже рано встает. А тут — ради шашлыка.

— Слушай, мы же вроде на рыбалку приехали. Шашлык-то зачем?

— Ну, бывает так, что весь наш улов — рыба-нихуя. А рыба-шашлык всегда ловится успешно. Этих же если не покормить, — он мотнул головой в сторону мостков. — Они нам отгрызут ноги.

— Ты преувеличиваешь.

— Ты не представляешь, сколько жрут два молодых растущих организма.

Ответить Марина не успела. По берегу, распугивая водомерок и стрекоз, понеслось:

— Клю-е-е-е-е-ет!!!

И дальше началась суета. Марина и Андрей подскочили, опрокинув складные стульчики. На мостках прыгали оба младших Лопатина. А удочка в руках Демьяна дергалась как живая.

Андрей помчался к сыновьям, Марина, забыв про наказ «Не мешаться под ногами», побежала следом. Демьян передал отцу дергающуюся удочку, Андрей охнул.

— Ни хрена себе! Это кто ж там сел?! Кася, тащи подсачек!

В общем, дальше была уже не суета, а вакханалия. Марина наблюдала за всем этим, широко раскрыв глаза. И тут из воды показалась морда. Рыбья. Огромная блестящая рыбья башка с раскрытой пастью с зубами.

Марина остолбенела.

— Кася, подсекай! — заорал Андрей.

Ну и теперь был уже просто дурдом. Андрей и Демьян вдвоем удерживали ходящую ходуном удочку. Касьян сунул в воду огромный сачок на длинной ручке. «Как же мальчик удержит такую здоровенную рыбину», — мелькнула в голове мысль. Да и ручка у сачка такая тонкая…

— Папа, рыба рвет сетку! — завопил Касьян.

— Марина, помогай! — заревел Андрей. — Или удочку у меня возьми!

Держите сами свою удочку! Марина перехватила ручку сачка пониже, наклонилась, напряглась. Из воды показался сам сачок, в котором билась огромная рыба. Вот мелькнула распахнутая зубастая пасть, и Марина зажмурилась.

— Тетя Марина! — снова завопил Кася.

— Марина, мать твою!

— Марина Геннадьевна, уходит!

А ну прекратите на меня орать! Хоть рыба не орет. Марина открыла глаза. Перед глазами, обдав ее лицо брызгами, мелькнул огромный, покрытый круглой чешуёй хвост.

Марина взвизгнула, разжала пальцы, отшатнулась. И упала в пруд.

Глубина у берега была не больше метра. И очень илистое дно. Вставать было очень тяжело. Когда Марина, отфыркиваясь и вытирая лицо, все же встала на ноги, сверху, с мостков на нее смотрели трое Лопатиных.

— Ушла… — это Демьян.

— Теть Марина, вы промокли? — это Касьян.

Но самым красноречивым оказался Лопатин-старший.

— Пиздее-е-е-ец… Дема, тащи запасную куртку и плед. — А потом принюхался и заорал: — Шашлыки! Шашлыки горят! Снимайте шампуры с мангала!