А еще мне было любопытно, что думает о книге госпожа A., которая ждала ее два года. После прочтения я немного волновался, что ее чувства к родителям могут стать еще холоднее, чем раньше.

К счастью, госпожа A., похоже, уделила больше внимания не истории любви Женевьевы, а воспоминаниям о времени, когда героиня жила с родителями. Примерно через полгода после того, как я отправил книгу, госпожа A. сообщила мне по телефону хорошие новости. Поскольку я был поглощен бытом, ее история уже казалась мне далеким прошлым. Но госпожа A. сказала, что теперь она наконец захотела встретиться и поговорить со своими родителями лично.

– Не могу сказать, что испытываю те же чувства, что и Женевьева, но сейчас больше всего мне любопытно, как мои родители читали эту книгу. Мне немного неловко заводить тот разговор, который я не смогла начать, когда училась в старшей школе, но я ведь справлюсь, верно?

Теперь у госпожи A. появились счастливые заботы. Ей предстояло выбрать, поедет ли она сначала в Германию, к маме, или купит билет на самолет в США, где находится ее отец.

– А в чем проблема? Почему бы просто не подбросить монетку?

Подбрасывание монетки – метод, который я, нерешительный человек, использую довольно часто.

– Отличный вариант. А на лицевой стороне монеты должна быть Германия или Штаты?

Похоже, госпожа A. умеет выбирать так же плохо, как и я. Но с этим ей придется разобраться самостоятельно. У меня болит голова, когда я гляжу на список еще не найденных книг с историями, записанными в моем блокноте.

Книжный обозреватель Ли Хёну, более известный в интернете под псевдонимом Родя [26] , редко рассказывает о своей личной жизни на лекциях. Несколько лет назад я был на его занятиях: посетил особый двухмесячный курс, в котором рассматривались несколько произведений Франца Кафки. Родя, как и ожидалось, вел занятия, не отступая ни на шаг от заявленного плана. Это напомнило мне о французском философе Ролане Барте, о котором я когда-то читал. Говорят, он настолько тщательно готовился к своим лекциям, что потом просто опубликовал свои же конспекты в виде книги без какой-либо доработки. Лекции Роди казались суховатыми, но при этом производили впечатление идеального архитектурного сооружения.

С этим самым Родей я однажды обедал. Хотя с нами были и другие слушатели, я почувствовал человеческое обаяние в том, у кого, казалось, не было ни единой бреши. Во время обеда кто-то спросил у Роди, сколько книг он обычно покупает. Заметьте: не «сколько читает», а «сколько покупает». Родя ответил, что чтение и написание книг – его работа, поэтому, конечно, он покупает много. А затем добавил:

– Иногда я покупаю книгу, хотя знаю, что она точно у меня есть. По двум причинам. Первая – когда я помню, что книга лежит где-то дома, но не могу сказать где. А вот вторая забавнее. Книга у меня есть, я точно знаю, где она, но добраться до нее так сложно, что проще купить новую. Конечно, если она стоит недорого.

Поскольку у него много книг, похоже, они валяются тут и там. Я видел даже несколько человек, у которых книги лежали не только на столах и на полу, но и на стульях – буквально некуда было присесть. Похоже, Родя ничем не отличается от них. Если где-то в этих завалах лежит маленькая книжка, лучше потратить 10 тысяч вон, чем несколько часов с трудом перебирать все книги в надежде ее обнаружить (Родя назвал это «раскопками»).

Тут собравшиеся громко рассмеялись. Мы бы никогда не подумали, что Роде, который казался дотошным и основательным во всем, присуща такая неряшливость. Представьте только, как он в полуобморочном состоянии стоит, уперев руки в бока, перед горой книг! В голове промелькнула сцена вроде той, которую он на своих лекциях часто называет «нонсенсом», и я тоже засмеялся. Но если учесть, что его тело и разум устают от ежедневных лекций, понятно, почему он выбирает такой вариант.

Для того, кто живет в доме с грудой книг, слова Роди не прозвучат как бессмыслица. Это и мой случай. Именно поэтому я не мог тогда смеяться так же громко, как остальные. По мере того как число книг в магазине, где я работаю, увеличивалось, всё чаще бывало так, что я по нескольку дней не мог найти книгу, которая у меня точно была. Поскольку именно я должен следить за своими книгами, я не могу попросить кого-то еще искать их. Если я сам, хозяин, неспособен найти свою вещь, кто же тогда сможет?

Однако после встречи с госпожой Ч., обратившейся ко мне со странным делом, я понял, что мир полон чудес. Ч., девушка лет двадцати пяти, пришедшая в мой магазин в легком платье, начала разговор с того, что попросила найти неизвестную книгу. Причем она сказала, что понятия не имеет, какой она должна быть. Я не раз сталкивался с трудностями при поиске, но тут меня одолевало предчувствие, что этот случай будет сложнейшим за всю мою жизнь. Чем-то похоже на ситуацию Роди, но проблема совсем другая. Ведь, если не знать, какую книгу ищешь, нельзя задать и фундаментальный вопрос: почему нужна именно она?