Теперь я с нетерпением ждал выходных, чтобы назначить дату свадьбы и оказаться с ней в одной комнате. Мой член снова дернулся, когда я подумал о том, что произойдет после этого.

В первую брачную ночь.

Я собираюсь погубить ее самым отвратительным образом. Я сделаю ее зависимой от моих прикосновений, от моего запаха, от самого моего вида. Она будет как гребаная собака Павлова, ее киска будет становиться влажной и готовой к действию при одной только мысли о том, что я подойду к ней.

Я не должен был думать о том, чтобы осквернить такую красивую, уязвимую девушку. Я знал, что она была невинна во всех смыслах, Коза Ностра печально известна тем, что держит своих женщин под замком, их целомудрие было неприкосновенно, чтобы использовать и продать.

Хотя некоторые группировки Братвы придерживались этой варварской традиции — мой отец был одним из них, — теперь, когда мы с Дмитрием возглавили синдикат Десолейшен, нам было на это наплевать.

Я никогда не понимал этих устаревших традиций, когда девушка была ценна только тогда, когда ее девственная плева оставалась в целостности. Я считал, нужно наслаждаться молодостью и жить так, как тебе хочется.

Если кто-то хотел трахаться всю ночь напролет, то это было в его власти. Если кто-то хотел вырвать зубы и отрезать язык за то, что нашел крысу в рядах, черт возьми, я бы стоял в первых рядах и слушал, как они кричат и молят о пощаде.

Живи и дай жить другим. Если только вы не наебали нас, тогда мы покончим с вами самыми мучительными и извращенными способами.

— Я бы спросил, не следишь ли ты за Марко, но знаю, что это не так, поскольку у меня есть несколько парней, которые этим занимаются, — пробурчал Дмитрий, и мое внимание снова переключилось на вход в магазин, как будто, увидев мельком мою хрупкую будущую жену, я пришел в восторг. — Надеюсь, ты не станешь, черт побери, преследовать дочь Бьянки.

Я ухмыльнулся, хотя он не мог меня видеть.

— А если и преследую? Какое тебе дело до моих действий? Не то чтобы ты не совершал сомнительных поступков, старший брат, — в моем голосе не было эмоций.

Я почувствовал, как напряглись мои мышцы, когда дверь в магазин открылась и из нее вышел один из охранников. Жена Марко Фернанда шла следом, прижимая к уху мобильный телефон, ее рот двигался, когда она оглядывалась через плечо.

— Мне все равно. Просто напоминаю тебе, что не хочу, чтобы твоя сумасшедшая задница все испортила.

Я низко зарычал и сузил глаза.

— Отвали. Я знаю, насколько важен этот союз. Черт, чья это была идея, Дмитрий?

Мой брат фыркнул.

— Просто убеждаюсь, что ты знаешь, что стоит на кону и какова конечная цель, и это не намочить свой член.

О, это, блядь, точно было частью плана, и, как будто мой член согласился с этим, его огромная длина еще раз дернулась под моей молнией.

Я наблюдал за Амарой, покидавшей бутик следующей: ветер раздувал длинные темные волосы вокруг ее лица, ткань ее скромного платья прилегала к телу, и я мог различить изгибы ее талии, округлости грудей… и эту женственную впадинку между ее ног.

Такими темпами я кончу прямо в джинсы, даже не прикоснувшись к этому ублюдку.

— Я буду в нужном месте. Не волнуйся, — я закончил разговор, прежде чем Дмитрий успел завалить меня вопросами, и сунул телефон обратно в карман. Не то чтобы его волновало, чем я занимаюсь обычно, но в данной ситуации все было иначе. Это означало, что огромный всплеск мощи, направленный в нашу сторону, заставит всех отступников встать в строй после смерти нашего отца.

Когда Амара и ее охранник вышли из магазина, закрыв за собой дверь, все они начали идти по улице. Я заметил, как Эдоардо, ее хилый охранник, не удержался от того, чтобы заценить задницу моей невесты. Надо будет не забыть поставить ему два фингала за это дерьмо.

Когда Амара внезапно остановилась, я снова перевел взгляд на нее. Ее плечи напряглись, когда она осмотрела улицу вдоль и поперек.

На моем лице появилась медленная хищная ухмылка.

Меня заводила ее явная настороженность.

Ее взгляд скользнул по арендованной мной машине и задержался на ней всего на секунду, прежде чем отвернуться.

Она почувствовала меня.

Я не переставал преследовать ее, наблюдать за ней… думать обо всех мерзких, унизительных вещах, которые с ней сделаю. Она бы плакала, а я слизывал бы ее слезы, проводил языком по ее лицу и пробовал на вкус весь этот гребаный страх и печаль.

Возможно, все это не должно было доставлять мне такого удовольствия, как сейчас, но я знал, что ей не по себе, потому что она чувствовала мой взгляд на себе, возможно, ощущала этот страх, это предчувствие.

О… Я собирался повеселиться с ней.

Глава 6

Амара

В день ужина вокруг суетился персонал, а мой отец раздавал приказы. Я ощущала напряжение, исходящее от него, когда находилась в радиусе пяти футов от него. Он нервничал, это было до боли очевидно. И странно видеть отца таким взвинченным, таким напряженным из-за чего-то подобного.