Ну, а как мне еще можно было найти уединение с государем? Природу не обманешь. И если много пить, то нужно периодически выходить из-за стола по нужде. Ведра для этих важных дел были. Конечно же они стояли не рядом со столом, а чуть дальше. Хотя и такое практиковалось вполне себе запросто, но не у меня, человека из будущего, который несколько иначе смотрел на вопросы санитарии. И менять свои убеждения в этой области я никак не желал.

— Пошли, поговорим, воевода! — сказал Изяслав, завязывая веревки на шароварах.

Уходить далеко не пришлось. Мы просто отошли от отхожих ведер в сторону.

— Не отправляй меня буртасов бить, государь, — начал я разговор.

Слово «государь» было непривычно для русского уха, оттого более, чем льстило Изяславу, который, будто девица, одаренная комплиментами, чуть подбоченивался и щурился от звучащей лести. Но, если я принялся внедрять моду на самодержавие, почему и нет.

— Отчего же? — спросил Изяслав Мстиславович и, не дожидаясь ответа, продолжил. — Понимаю я, куда ты хочешь направиться. Мстить хочешь эрзя за их набег?

Лесть принимает, но разум не теряет. При всех своих явных недостатках, которые базируются в основном на недавнем желании великого князя подставить меня, он мне импонировал. Нормальный, не лишенный человеческого, правитель получался. И то хорошо. Хотя… Все едино у меня закрадывались мысли, что в какой-то момент неплохо бы уйти Изяславу и оставить трон своему сыну. А для того было бы неплохо близко пообщаться со старшим сыном великого князя, нынче Переяславским князем, Мстиславом Изяславовичем.

Уверен, что Изяслав плохо воспринимает те новшества, которые я внедряю. Неоднократные намеки на то, что нужно распространять опыт ведения хозяйства Братства на остальные русские земли, привели только к тому, что великий князь присылал своего человека. Тот походил, посмотрел, послушал, покушал, развлекся, в баньке попарился, заверил, что он проникся и уехал. Прошел год, но озимые под Киевом так не высадили, не говоря уже о многом другом.

А вот Мстислав Изяславович из того, что я знал, вполне мог бы принять новое. Он даже приказал поставить водное колесо в своем княжестве для оборудования оружейной мастерской. Но это дело, вопрос смены власти по причине… не важно, откладывается на после, может, на года два.

— Ты поведаешь мне, почему не могу бить эрзя, которые побили моих людей? — с некоторым нажимом, спросил я.

Да, я признаю власть государя, но государь должен заботиться о своих подданных. Если это не так, то вовсе он не государь-батюшка, а так, мужик с соседнего подъезда.

— Эрзя принесут мне клятву и станут принимать христианство. Дуболга, племенной вождь, уже клятву дал. Они боятся тебя и понимают, что ты огнем пройдешься по землям эрзя. Потому молили меня спросить о том, что смягчит твое сердце, — говорил Изяслав, буравя меня решительным взглядом.

Я понимал, что сейчас происходит очередная проверка меня на лояльность. И что я могу взять от эрзя? Ресурсы, прежде всего, человеческие. Я-то думало том, кто будет ставить мне крепости в днепро-донском междуречье и кто станет там помогать поднимать целину.

— Люди и волы. Все волы, что у них есть. А людей… две тысячи возьму, да так, чтобы они могли в первое время себя прокормить. Пусть присылают своих послов с извинениями. Мужиков после постройки пяти крепостей я отпущу, если они не захотят остаться, — выпалил я, после опомнился и добавил. — Еще они должны продавать мне по умеренным ценам шерсти сто пудов в год.

Изяслав с удивлением посмотрел на меня. Он, наверняка, был уверен, что я начну требовать всех, кто участвовал в набегах, даже их семьи, а я делаю весьма даже нормальное предложение, которое, если добавить чуть серебра, могло быть принято и в нормальных условиях, без вражды.

— По-христиански сие, — задумчиво сказал Изяслав. — Но, если они тебе все отдадут, да Рязанскому князю возвернут все награбленное, то тогда что я с эрзя 'стричь’буду?

Я рассмеялся, смехом заполняя вероятную неловкую паузу. Мне нечего ответить князю, но и от своего не оступлюсь. Нужны люди, чтобы быстрее достроить начатые две крепостицы в районе городов будущего Павлодара, Днепропетровска, Славянска, Соледара. Мало того, я рассчитывал там еще успеть посеять озимые хлеба, для чего нужны и строители, и крестьяне, работающие параллельно им.

— Тебя же князь я прошу прислушаться к моему совету и поставить две крепости, сильные. И сразу туда людишекпоселить, только русских, по пять сотен ратников поставить. Нужны Руси города в устье Волги и Дона. А во втором случае именно эта крепость в следующем году позволит начать освобождение Тмутараканских земель… русских земель, что принадлежали твоим предкам, — сказал я, князь задумался.

Изяслав Мстиславович, будто в голове рисовал карту и проводил линии.

— И тогда получится соединить мои города и те, что будут срублены Братством? — понял одну из причин именно такого расположения вероятной засечной русской черты князь.