С конями похожая ситуация, но здесь у людей профессионализма и кое-какого опыта уже хватало. Селекцией при разведении лошадей занимались и половцы, это делали и русичи, булгары. Сейчас же, с возможностями, которые открывает искусственное оплодотворение, намного расширяется число направлений для селекции коней.

Под хозяйственные нужды требуются одни кони, тяжёлые, могущие тянуть плуг и в паре обрабатывать даже целину. Под военные нужды, соответственно, требуется три породы коней: тяжёлые рыцарские, быстрые для лёгкой конницы и, опять же, достаточно мощные и выносливые для обозной службы.

И что-то уже в этом плане у нас получается. По крайней мере, меня убеждали, что еще одно-два поколений нужно для устойчивости породы и можно придумывать название. Пусть бы была… «Крылатой», так как предназначена для наших «ангелов». Мощный выходит конь, выносливый, при этом вполне быстрый для своих внушительных габаритов С такими конями можно воевать еще более успешно.

Но обо всем этом я думал часа три назад, сейчас же я наслаждался теми редкими минутами общения с женой.

— Ты простил меня? — спросила Маша.

Я посмотрел на свою красавицу жену, но нашёл себе силы, чтобы не ответить безусловно утвердительно. Так и порывался сказать, что я готов всё прощать, особенно после такой страстной встречи. Но моя рациональная часть сознания говорила чуть о другом. Полностью спускать с рук, а самое главное подставлять себя под удар, в опасность, нельзя. Поэтому я лишь промолчал.

— Не молчи пожалуйста, Влад, — Мария даже всхлипнула, силясь не начать плакать. — Хуже всего быть неуслышанной.

Мне было удивительно наблюдать за буйством эмоций супруги. Я ведь считал свою жену достаточно выдержанной… скорее, сдержанной гордой дочерью степи. Как-то не припомню, чтобы она в моём присутствии плакала, если не считать гормональные цунами во время беременности.

Это так рождение ребёнка повлияло или здесь что-то иное? Хотелось бы верить, что я для неё стал настолько дорог, что даже моё слово, сказанное в негативном ключе, обвинительно, воспринимается как катастрофа. Разве есть люди, которые не хотели бы, чтобы их любили? Я не имею в виду каких-нибудь социопатов, я про нормальных мужчин и женщин.

— Не подставляй себя больше под удар, — после продолжительной паузы ответил я. — И не нужно таких интриг. Гарун мог бы стать неплохим сотником, от него выпускалось подготовленное пополнение. И больше про него я знать не желаю.

На самом деле, я не хотел казнить Гаруна. В преддверии Крестового похода, на который я собирался подбить Изяслава и, конечно, василевса Мануила, такие, как Гарун, психи от веры, могут пригодиться, тем более, что я и так думал его повышать. Но… подумаю еще, что с ним делать.

— Ты вновь скоро уезжаешь? — резко встав с кровати, присев на её край, предоставив моим глазам возможность рассмотреть гибкую изящную спину любимой женщины, спрашивала Маша.

— Мне нужно ехать к ромеям. Там накопилось очень много дел. И необходимо проверить, что вообще происходит я вложил много серебра, когда уезжал больше трех тысяч ратников обучались в империи, моих ратников. А ещё нам нужно пробиться в Византию через Корсунь, — рассказал я жене о своих планах.

У нас уже был разговор, чуть ли не сразу, как только я приехал, о том, что я могу, или все же, не могу взять её с собой. Да с удовольствием бы я это сделал. Вот только сын… Нельзя его подвергать таким опасностям, как морское путешествие.

Маша убеждала меня, что в любом помещении на корабле сможет создать такой уют и вполне достойное для проживания место, что и ребёнку будет комфортно. Верю. Более того, если я буду задерживаться в Византии, то через полгода я бы вызвал свою супругу туда.

Но я не могу себе позволить такое долгое пребывание в Константинополе, даже если там будет весело, интересно, задорно, комфортно, сытно, любвеобильно. Последнее не обязательно, даже противопоказано. Да и остальное не так, чтобы важно. Все же ехать в Константинополь нужно не для развлечений.

Я уже знал, что императрица Евдокия беременна, более того, есть предположение, что она беременна именно от меня. Может, я сейчас и скажу не лучшим образом, но, лучше бы я ошибался, и Евдокия всё-таки тёмненького голубоглазика родила. Василевс Мануил вроде больше мулат, но при этом имеет светлый цвет глаз. Так что ребёнок, описанный мной, не вызовет никаких сомнений в вопросе наследственности не у знати, ни у императора, ни у императрицы.

— Но не думала же ты, когда выходила за меня замуж, что я буду домоседом и от юбок твоих не отходить? Разве же можно уважать такого мужа, который будет лишь дома протирать шаровары? — сказал я, приподнимаясь и обнимая, жену.

— Кто я здесь? — серьёзным тоном спросила Мария.

— Ты моя жена. А ещё, боярыня, — сказал я.

Всего никогда не предусмотреть. Я занимался всем, кроме того, чтобы каким-то образом легализовать власть своей жены. Оставляя её на хозяйство, я не собирал людей, чтобы сообщить им, по каким именно вопросам они могли бы обращаться к хозяйке имения и моего сердца. И это большое упущение. Власть должна быть легитимной и понятной.