Шрифт:
Эмиль сжимает меня ещё крепче, и я ощущаю, как напряжение в его теле возрастает.
— Боюсь, я не могу этого остановить, — его голос тих, но я слышу в нём глубокую и жутко болезненную тоску. — Точнее, не могу остановить обычным способом. Мне придётся сделать то, что я уже сделал в прошлом…
Эти слова проникают в моё сердце, заставляя его гулко биться в ожидании ужасной правды.
— Что ты сделал в прошлом? — мой голос почти не слышен, но Эмиль не пропускает ни слова.
Он тяжело вздыхает.
— Как ты уже поняла, я уже жил здесь когда-то, — говорит он с трудом. — Я был тем самым великим Арелем. Чтобы остановить обезумевших людей — моих людей — пришлось уничтожить большую их часть…
Я вздрагиваю. Его признание пронизывает меня ужасом до глубины души.
— Неужели нет другого пути? — мой голос дрожит от волнения. — Я не могу поверить, что это единственное решение. Выход должен быть!
Эмиль качает головой, и я вижу в его глазах ту же боль, которая отражается в моих.
— Я бы хотел, чтобы он был. Но сейчас… мне придётся снова сделать этот ужасный выбор…
Глава 29. Опасное решение…
Эмилинарэль…
Я хватаю Марину и ныряю в телепортацию. Нас окутывает мягкое свечение, и когда оно исчезает, я чувствую под ногами холодную землю. Резкий порыв ветра хлещет по лицу, и я замираю на краю утёса, напряжённо вглядываясь вниз.
Внизу, словно мрачные тени, движутся мои люди. Мои соратники, мой народ, но теперь они мне больше не принадлежат. Даже отсюда я ощущаю их ярость. Всего в пяти минутах отсюда — мирная деревня у подножия холма. Жители пока не знают, что их ждёт. Хотя нет, дозорный у деревни уже заметил опасность и кричит изо всех сил, предупреждая о беде. Люди в панике выбегают на улицу, хватают детей и пытаются бежать. Но не все успеют. Моим людям не терпится пролить кровь, они ускоряются, поняв, что их заметили.
Земля дрожит от ударов копыт. Мечи сверкают в лучах заходящего солнца. Всё повторяется. Ужасы прошлого возвращаются вновь. И это приводит в отчаяние…
Тёплая рука ложится на моё плечо. Это Марина. Но даже её присутствие сейчас не приносит облегчения. Чувство вины давит на грудь, как тяжёлый груз. Каждая секунда промедления будет оплачена чей-то жизнью.
Я снова допустил это! Снова не смог их спасти…
— Ты не виновен, — тихо говорит Марина, её голос — почти шёпот — приникает в воспаленный разум и пытается утихомирить меня, а изящные пальцы сильнее сжимают моё плечо. — Ты не мог этого предотвратить…
— Мог, — шепчу я, глядя в пустоту. — Я мог! Возможно, был беспечен. Заигрался в благословенного Ареля. Давно нужно было понять, что люди не сходят с ума просто так, целыми толпами. Я и предположить не мог, что во всём виноват мой соотечественник. Теперь я понимаю — это он. Он поработил моих людей в прошлом. Возможно… возможно, и пробелы в моей памяти — тоже его рук дело. Я не знаю. Разберусь потом… Поэтому… это моя вина.
Один из моих воинов замахивается мечом на старика, который неожиданно встаёт у них на пути.
Взмах меча — и брызги крови летят в разные стороны. Тихий вскрик разрывает тишину. Я вижу, как старик падает на землю, и чувствую, как у меня подкашиваются ноги. Кажется, я проклят. Мой род проклят. Из-за ошибки моих родителей погибли миллионы зоннёнов. Теперь, по моей вине, погибнут сотни людей. Мы — чудовища, несущие смерть.
Я больше не могу этого выносить, — шепчу сам себе.
Марина слышит меня. В её глазах — боль. Она понимает, что происходит со мной, ведь мы связаны ментально. Она чувствует мою боль, как свою собственную, но сейчас совершенно беспомощна.
— Что ты собираешься делать? — её голос дрожит, хотя она пытается скрыть страх. Но прятать что-либо бессмысленно — она для меня, как открытая книга. Её чувства ко мне — единственное утешение…
— Эмиль, послушай, мы можем найти другой способ, я уверена… — Марина отчаянно ищет выход.
Но другого способа нет. Я ей не отвечаю — слова бесполезны. Просто смотрю вниз, на своих людей, на тех, кто когда-то был моей семьёй, на тех, кого я должен был защищать, и внутри всё медленно умирает. Мне придётся лишить их жизни. Хотя… может быть, я всё же могу попробовать…
Да, я никогда не делал этого раньше. И, возможно, не способен на подобное. Я истощён, но, может быть, мне удастся разорвать пагубные ментальные установки…
Однако людей у меня десятки, и работать придётся с каждым отдельно. Разрушить ментальные блоки одновременно у всех — непосильная задача даже для правителя Арраэха*. Но я должен попробовать! Скорее всего, это меня убьёт. Моя энергия иссякнет, и я просто исчезну. Но если я этого не сделаю, погибнут сотни людей. У меня нет выбора.
Я поворачиваюсь к Марине, делаю шаг ближе и, касаясь её лица дрожащими пальцами, ощущаю, как отчаяние сжигает меня изнутри. В её глазах блестят слёзы, но она не плачет.