Я вцепилась в него из-за спины и замерла, закрыв глаза.

Было страшно. Страшно, что мы сейчас перенесёмся через огромное пространство в одно мгновение. Мне казалось это невозможным, но я заставила себя успокоиться.

— Ну, когда уже? — прошептала я.

— А мы уже… — произнёс Эмиль, рассмеявшись.

Я шокировано распахнула глаза.

И точно: вместо палаты пансионата мы стояли посреди его каюты.

— Но как? — ошеломлённо спросила я, отцепляясь от него.

Эмиль хохотнул:

— А ты сомневалась во мне? Больше не сомневайся. Пойдём. Диане понадобится твоя помощь…

Эмиль опустил Диану в специальную камеру зоннёнского происхождения. Земляне делали подобные устройства, чтобы исцелять свои ветхие тела. Но, насколько я знала, при душевных болезнях это не помогало.

— У неё проблемы с аурой, — пояснил Эмиль. — Есть шансы, что восстановительная камера ей поможет. Будем надеяться и верить.

Он нажал пару кнопок, и прозрачная крышка накрыла девушку. Поверхность камеры помутнела, внутри вспыхнул свет.

Я замерла, не дыша. Даже не заметила, как вцепилась Эмилю в руку.

— Всё, пойдём, — произнёс он. — Диана спит. Нужно дать ей время.

…На следующий день она очнулась. Приподнялась и посмотрела на нас с Эмилем ошеломлённым взглядом.

— Марианна! — прошептала она. — Благословенный Арель?

У меня отвисла челюсть. Она вспомнила даже это???

— Диана! — воскликнула я, подбегая к ней и хватая сестру за руку.

Она удивлённо рассматривала меня несколько мгновений, а затем произнесла:

— Марианна, почему ты так странно одета?

Я покосилась на Эмиля. Он выглядел озадаченным, но затем сказал:

— Похоже, у неё остались только старые воспоминания о жизни на древнем Ишире. Остальных уже нет.

Я повернулась к сестре. Чувствовала себя счастливой, видя её живой и настоящей. Но неужели ей придётся заново знакомиться с этим миром?

Я постаралась улыбнуться и мягко обняла её:

— Всё будет хорошо, Диана. Всё уже хорошо. Тебе понравится наш новый дом…

Две недели я жила на корабле. В первые же дни после исцеления сестры познакомилась с командой Эмиля. Меня приняли очень хорошо. Теперь, когда мы с сестрой были под защитой Эмиля, и Диане не нужно было лечение, никакая КР и ее тираном во главе генералом Генри Карлайлом больше не имела над нами власти, и я чувствовала себя свободной.

Однако между мной и Эмилем всё ещё не было определённости. Мы были счастливы друг с другом. Мы были друзьями, потихоньку вспоминали прошлое, но… не решались встречаться.

Эмиль рассказал мне о своём народе, о том, почему скрывается на Земле. Мне было очень жаль его.

Его народ так суров к нему. Ведь это его родители были преступниками, а не он сам…

— Может быть, всё на самом деле не так? — однажды предположила я. — Тебе стоит поговорить с Руэлем, бывшим правителем вашего народа…

Эмиль отчаянно замотал головой:

— Нет, Марина. Я не хочу этого. Нет никаких гарантий, что меня тотчас же не отправят на каторгу…

Зоннёны очень умны, но я всё же засомневалась в его выводах…

Однажды вечером мы гуляли в оранжерее на корабле. Она оказалась удивительной — с множеством растений, диковинных и вовсе неиширских.

Эмиль стоял у иллюминатора, разглядывая звёзды в глубинах космоса.

Я замерла рядом, чувствуя, что настал какой-то особенный момент.

Я видела его смущение, неуверенность. Его чувство вины за прошлое, за всё, что происходило в древнем Ишире, угнетало его. Эмиль чувствовал себя виноватым передо мной, перед Дианой, перед нашим отцом.

Мне так хотелось это изменить.

Коснулась его руки:

— Эмиль…

Он обернулся, глядя на меня своими синими печальными глазами.

И я поняла, что больше не могу медлить. Я потянулась к нему и нежно коснулась его губ поцелуем.

Эмиль замер на мгновение, а затем жадно ответил. В его ответном поцелуе было всё: боль, любовь, века переживаний.

Я потянулась к его поясу и стянула его, бросив на пол с лёгким звоном.

Эмиль отстранился и удивлённо на меня посмотрел, но я без слов распахнула его тунику и коснулась подушечками пальцев его гладкой мускулистой груди.