Я резко открыла глаза и отшатнулась, смотря на Эмиля ошарашенным взглядом. Выдохнула:

— Что это было?

Тяжело дыша, я пыталась осознать увиденное. Руки и ноги дрожали, губы горели от его поцелуев.

— Кто ты такой?

Эмиль печально улыбнулся.

— Я тот, кто принадлежит тебе уже очень давно, Марианна. Очень-очень давно…

— Что?

— Когда-то я был твоим богом. Ненастоящим, конечно. Меня зовут Эмилинарель. Эмиль…

— Ты… Блондин?

— Да. И ещё я — Зоннён.

У меня отпала челюсть.

В глубине души я понимала, что он говорит правду, ведь я только что всё вспомнила. Но это казалось слишком невероятным.

Я отступила на шаг. Ещё на шаг. Всё это пугало меня. Слишком много всего сразу — это не умещалось в голове.

Эмиль шагнул мне навстречу, протягивая руки.

— Марина, моё сердце принадлежит тебе. Прости за этот спектакль, — его голос звучал искренне. — Но меня действительно зовут Эмиль. Это короткая форма моего настоящего имени. Прошу, не убегай. Ты не представляешь, как я скучал по тебе…

Я лежала на койке, закрыв глаза и свернувшись калачиком. Пыталась осмыслить происходящее. Эмиль ушёл. Я попросила его оставить меня на некоторое время.

Мне было просто плохо. Я запуталась. Одна часть меня безумно хотела быть с ним, и я поняла это в тот миг, когда он вернул мне воспоминания. Другая часть была пришиблена всей масштабностью моей собственной жизни.

Оказывается, я живу так давно. Оказывается, я прошла не одну эпоху. И все эти эпохи были наполнены горем, болью от разлуки. А я так устала страдать…

Хочу ли я этих воспоминаний? Гораздо проще было жить, пока я считала себя обычным человеком.

Какая-то дикая апатия накрыла меня с головой. Мне хотелось просто уснуть и забыть всю свою прошлую жизнь, как страшный сон.

Боже, как же трудно зоннёнам! Они живут тысячелетиями. Я, прожившая больше, чем кто-либо из людей, прихожу в ужас, имея столько воспоминаний и немереное количество боли.

Эта боль затмила всё. Даже мои чувства. Расползлась, как пелена перед глазами.

Боже, он же зоннён! Но в то же время он такой родной, простой, мой…

Нет, не хочу. Не хочу опять страданий. Потому что снова придёт разлука. Мне опять будет больно. А я не хочу этого терпеть.

Мне кажется, Диана заболела именно из-за этого. Из-за того, что не смогла смириться с душевной болью.

В долгой жизни нет радости. Потому что долгая жизнь равна долгой боли.

Я закрыла глаза и заставила себя погрузиться в сон.

В этом сне я увидела Диану. Она бежала по полю, радостно смеясь. Одетая в немного странное платье, с повязкой на лбу, она была счастлива. Она могла ходить. Она могла разговаривать.

Слёзы выступили у меня на глазах. Как же хочется видеть сестрёнку здоровой. Неужели она так и погибнет?

Зачем отец продлил нашу жизнь? Лучше бы мы погибли тогда, в ту эпоху.

Слёзы застилали глаза.

В этот момент что-то тёплое коснулось моего сердца.

— Не плачь, — послышался тихий голос, как будто внутри меня. — Действительно ли ты не хочешь ещё одного шанса?

Я вздрогнула, оглядываясь. Никого не было, но я чувствовала, что кто-то рядом.

— Кто ты? — спросила беззвучно.

— Я твой Отец. Твой Создатель.

Сначала я подумала, что речь идёт о моём настоящем отце, но потом осознала — это не он. Это другой отец.

Сердце встрепенулось. Да, я знаю, кто это. Иногда Он приходил ко мне во снах, когда мне было особенно плохо.

Творец. Создатель. Неужели Он действительно существует?

— Да, я существую, — прошептал голос нежно и мягко. — И тебе не стоит плакать. Радуйся. Ты можешь многое начать сначала. Это Я создал временную петлю, — произнёс Он. — Я позволил вам прожить часть вашей жизни заново, потому что ты и Эмиль очень страдали. И вы справились. Теперь оставьте прошлое и начните всё заново.

— Так это Ты отправил нас туда?

Я была ошеломлена. Значит, действительно всё ещё может стать хорошо?

— Да, — в голосе появилось ещё больше мягкости. — Поверь мне. Доверься мне… Эмиль очень страдает. Ему тяжело от того, что из-за него тебе плохо. Он не такой сильный, как тебе кажется. То, что он зоннён, не освобождает его от страданий и боли. Он очень одинок. Его народ отвернулся от него. У него нет родных. У него осталась только ты.

Когда Творец сказал это, моё сердце сжалось так болезненно, что я едва смогла вдохнуть.