«На небесах ведь все лучше? Как ты там, мама?»

Как-то раз позвонил Ким Соцгор – спрашивал друга, как он поживает, но в ответ слышал лишь: «Нормально». Все поговаривали, что из-за пандемии улица Тэханно будто вымерла, поэтому Кынбэ тоже поинтересовался делами товарища. Сначала тот пожаловался на тоску смертную, а потом все же рассказал, что его театральный проект получил грант. Кынбэ потянуло во внешний мир.

– Ты со мной?

– Да зачем?

– Помнишь, что я тебе сказал, когда ты вступил в наш театр? Что актерская игра не даст тебе умереть с голоду.

– Я и без того не голодаю.

– И как ты живешь?

– Сказал же: нормально.

– Все, кончай давай. Роль подходит тебе идеально. Чон тоже одобрила.

– Это еще кто?

– Чон Ингён. Она сама написала сценарий и будет лично режиссировать.

– Сама? И одобрила мою кандидатуру?

– Ну, это я посоветовал, само собой. Пора вытаскивать тебя из этой ямы, а то совсем как живой труп.

– Ха-ха… Это я-то труп?

– Именно. Все спрашивают, где там наш Хун Камбо, который раньше тенью слонялся по вечерней Тэханно.

– А как дела у Ингён?

– Присоединяйся к нам – и узнаешь. Пьеса хорошая. Зря, что ли, одобрили?

После разговора с Кимом в голове Кынбэ закрутилось множество воспоминаний: о том, как он слонялся тенью по Тэханно, о Хун Камбо, о директоре Паке и его любимых сигаретах с ментолом, о Киме Соцгоре с собранными в хвост волосами и эксцентричной Чон Ингён. От мысли о ней его сердце забилось сильнее, а в висках запульсировала кровь.

Внезапно ему захотелось жить, но не «нормально», а по-настоящему. Это желание поднималось откуда-то из глубины души и подкатывало к горлу, словно тошнота.

На следующий день Кынбэ покончил со всеми подработками и вернулся на Тэханно. Ким Соцгор, а точнее теперь генеральный директор Ким, встретил его с довольным лицом, будто ни секунды не сомневался, что он вернется. Драматург Чон Ингён, а ныне еще и режиссер, передала Кынбэ текст. Название показалось ему ироничным и даже в какой-то степени неудобным.

Около полуночи в магазин зашел грузный мужчина – на вид ровесник Кынбэ. На нем была гавайская рубашка, просторные шорты и шлепки, будто он только что встал с кровати. Может, безработный? Кынбэ решил понаблюдать за ним.

Мужчина взял корзинку и направился прямиком к холодильнику с пивом. Набрав целых восемь банок, он принес их на кассу. Пахло от него так, будто он не мылся пару дней. Желая поскорее от него избавиться, Кынбэ стал спешно сканировать штрих-коды.

– Ты что делаешь? – недоумевающе уставился на него мужчина.

– Рассчитываю вас.

– А, ты же не знаешь… Давно я не заходил. Я хозяин магазина. Упаковывай быстрее.

Кынбэ удивленно уставился на наглеца.

– Говорю же тебе – я здесь начальник! Ты новенький? Научился чему-нибудь за это время?

Кынбэ в растерянности огляделся, а затем, указывая на один из стикеров, расклеенных вокруг кассы, серьезно объяснил:

– Конечно научился. Вот, смотрите. Руководство для непредвиденной ситуации номер 3: «Если кто-то заявляет, что имеет отношение к управлению магазином, ни в коем случае не выдавать товар и позвонить управляющей». Так что я все делаю в соответствии с этой рекомендацией. Откуда мне знать, что вы хозяин магазина?

– Нашелся тут еще один идиот! Слов человеческих не понимает! Ну звони тогда управляющей! Живо!

– Не получится. Уже ночь, мы можем ее разбудить. Подтвердите сами, что вы хозяин, либо расплатитесь. Какой же вы хозяин, если денег нет, чтобы даже пива купить?

Мужчина усмехнулся и угрожающе подался к Кынбэ всем телом.

– Ты не веришь, что я тут хозяин? Глаза протри! Кто я тогда, по-твоему?

– «Кто», «кто»! Дармоед какой-то. Кстати, знаете, откуда это слово появилось в корейском языке? Так звали тех, кто просил милостыню на улицах во времена японского колониализма. Вот и вы не хотите ни за что платить и требуете, чтобы вам выдали товар. Самый настоящий дармоед.

Мужчина замахнулся, но Кынбэ не сдвинулся с места. Тогда «хозяин магазина» рассмеялся и поднял обе руки вверх.

– Заговорить меня решил и заодно нажиться на мне? Думал, на дурачка наткнулся? – закричал он и, схватив корзину, сделал шаг назад прежде, чем Кынбэ успел его поймать. – Моя фамилия Кан, я хозяин этого магазина. Потом позвонишь тете Сонсук. Заодно узнаешь, что я тебя увольняю.

Сказав это, мужчина вместе с корзиной как ни в чем не бывало покинул магазин. Кынбэ хотел броситься следом, но внезапно осознал его слова.