– Да поняла, поняла. Он завтра должен приехать. До сих пор самой не верится.

– Тетя Ёнсук, все будет хорошо. Просто Минсик такой же спонтанный, как его мама.

– А тебе обязательно надо слово вставить! Болтушка.

– Мам, давай заглянем в магазин? Возьмем любимое тетино макколи и самое вкусное в мире желе из желудей. Еще можно приготовить блинчики с луком. Устроим проводы?

– Хорошая идея, – сказала я.

– А кто обещал сегодня сорняки дергать в саду? Спонтанная ты наша.

– Да что эти сорняки? Порастут денек, ничего с ними не случится. Проводы важнее. Вдруг Минсик не приедет, если мы их не устроим.

– Ну-ну.

Перепалка сестры с племянницей забавляла меня. От мысли о вкусном ужине сразу потекли слюнки. А вдруг и правда мы его устроим – и тогда Минсик обязательно приедет? Мне захотелось скорее приняться за готовку.

Вместе с племянницей мы поехали на ближайший рынок. Здесь, в сельской местности, это почти что центр мира. О круглосуточных магазинах тут никто не слышал. Вот и еще одно различие между городом и деревней.

Хэин ловко обогнала старый грузовик, проговаривая себе под нос список покупок. Да, без племянницы сестра не смогла бы жить одна в деревне. Но и Хэин, которая читала лекции в Пусане и провинции Кёнсан-Намдо, не так уж легко было зарабатывать себе на жизнь, поэтому и ей самой как нельзя кстати пришлась помощь матери. Признаться, я завидовала их прочным отношениям.

– Ох, тетя Ёнсук, вот ты уедешь – мама снова примется за меня.

– Ладно тебе! Такие теплые отношения, как у вас, надо еще поискать. Живете совсем как подружки в общежитии.

– Знаю, знаю. А чего нам стоило добиться этого? И все равно люди не меняются. Мама родилась в год Собаки, я – Козы.

– Да. Сестра родилась в сорок шестом, а ты – как моя Минчжон.

– Так что стоит маме меня увидеть – сразу превращается в пастушью собаку. Люди не меняются.

– Ну, Хэин! Ты же инженер, училась за границей. Неужели веришь в такие глупости?

– Ага, а знаешь, почему я уехала? Чтобы сбежать от пастушьей собаки. Но самое смешное, что я поехала в Австралию, страну, которая известна овцами. Там даже целые шоу посвящены их стрижке. А теперь я вернулась на ферму мамы и ем траву, как самая настоящая овца.

– Ты стала вегетарианкой, потому что по знаку зодиака Коза?

– Пф! Нет, конечно, – хмыкнула Хэин, не оценив мою шутку.

– А как у тебя отношения с Минчжон? Мне показалось, все еще хуже, чем с Минсиком, – поинтересовалась я и глубоко вздохнула, подбирая слова. – У нас не самые теплые отношения. И нет такой взаимопомощи, как у вас. Минчжон сама в состоянии о себе позаботиться. А вот Минсик не может без меня.

– Тетя, я скажу тебе вот что…

– Что же?

– Не отказывайся от своих активов. Даже если дети будут уговаривать.

– Поняла.

– Сама посмотри: у мамы есть дом и деньги – и вот я приехала жить к ней.

– Да нет, мне кажется, вы с ней, хотя и не во всем похожи, все равно хорошо ладите, – сказала я Хэин.

– Ну так пастушьи собаки и созданы, чтобы охранять овец. Ха-ха!

Сделав покупки, мы сели в машину и отправились обратно. Всю дорогу я никак не могла перестать думать о своих детях. Я всегда дорожила Минчжон, которая во всем походила на меня: хорошо училась, была смышленой и сильной. Мы возлагали на нее большие надежды. Другое дело – Минсик. Его постоянно сравнивали со старшей сестрой, несмотря на то что ему это не нравилось, и он часто сбивался с пути. Мне следовало бы утешить его в такие моменты, но меня воспитали строгой, принципиальной преподавательницей, и я не смогла поступиться принципами ради сына. Так мы стали отдаляться друг от друга. Я видела в нем худшие черты отца: желание выделываться и шататься где попало, хотя муж считал, что это нормально для мужчины. Так наша семья разделилась на два лагеря: я с дочерью и муж с сыном.

И только со временем я поняла, что была чересчур упрямой и принципиальной. Травмировала дочь, ни за что наказывала сына. Может, если бы я хоть вполовину поддерживала Минсика, как поддерживала Минчжон, все было бы иначе? Приложила бы чуть больше усилий, чтобы понять его. Это и сейчас ему требуется. Как ни трудно, нужно принять это.

Вся обратная дорога от рынка показалась мне новой. Наверное, потому, что я ехала по ней в последний раз. Точно так же мне скоро придется попрощаться с уединенной жизнью. Весь период моей жизни здесь стал большой запятой и был возможен благодаря этому месту и этим людям. Я вспоминала тропы, по которым выгуливала с сестрой собаку; холмы с абрикосовыми деревьями, куда поднималась с племянницей; долину у ручья в деревне, где мы летом замачивали арбузы и потом ели их на берегу. Я никогда не забуду всего этого. Для меня, привыкшей к городу, природа и люди вне его всегда казались чем-то обыденным. Я не ожидала, что они могут приносить такое исцеление разуму и телу. Думаю, из-за того, что каждый раз с наступлением нового сезона муж куда-то уезжал: то в горы, то на море, то на рыбалку, а вот я не любила покидать город. И только теперь, погрузившись в природу, поняла, что на нее можно опереться.

Еще с порога мы уловили ароматнейший запах ужина, приготовленного умелыми руками моей сестры. Завтра все это закончится. Я быстро зашла на кухню, руками взяла кусочек лукового блинчика и с аппетитом принялась жевать. Сестра окинула меня возмущенным взглядом, а племянница последовала моему примеру.

Я откупорила бутылку макколи и налила сестре, которая теперь жарила блинчики с кимчи. Хэин в это время добавляла приправы в желе из желудей. Затем она открыла окно и включила музыку, современный фьюжн, – западные инструменты в сочетании с традиционными корейскими мотивами усиливали аппетит. Мы ели, пили вино и болтали обо всем на свете. Настоящие проводы!