– Я не подсматривал, – выпалил он, мгновенно покраснев.

Я с трудом сдержала улыбку, подходя к нему.

– Сэм не пускает вас, пока вы на больничном?

Роберт насупился и кивнул.

– Упрямый мальчишка. – Хотя его тон должен был быть строгим, в голосе слышалась гордость. – Но он очень хорошо справляется.

Роберт сделал шаг в сторону, уступая мне место у дверей. Я заглянула в зал. Все десять рядов раскладных стульев были заняты посетителями, сидевшими спиной ко входу. Перед ними на небольшом возвышении стояли буквой П десять деревянных столов для депутатов, а в центре находился самый настоящий трон с высокой резной спинкой. А на этом троне восседал Сэм. Под покрасневшими глазами залегли темные круги. Глубокие горизонтальные морщины прочертили его лоб. По левую руку от него сидела женщина средних лет в бесформенном сером костюме – судя по стоящему перед ней открытому ноутбуку, она вела протокол заседания.

– Что они обсуждают? – прошептала я.

– Сорванный рождественский сезон. – Роберт встал за моей спиной и вытянул шею, чтобы видеть происходящее в зале. – А чем так вкусно пахнет?

– Фиш-энд-чипс. Но у меня всего одна порция. Для Сэма.

Заказывать вторую для себя я не стала. Если Сэм категорически откажется говорить со мной, то я просто отдам ему его обед и уйду.

– Ничего страшного. Миссис Хиггинс расстроится, если я не притронусь к ее стряпне. Сегодня она готовит мой любимый пастуший пирог.

Один из депутатов, мужчина с белоснежной бородой и блестящей лысиной, сидевший по правую руку от Сэма, что-то недовольно буркнул стенографистке. Ее руки зависли в воздухе над ноутбуком, а Сэм весь подобрался, будто подготовился к схватке.

– Что они не поделили? – спросила я Роберта.

– Бенджамину не нравятся идеи Сэма.

– А они плохие?

– Как раз наоборот: он предложил на ближайшие четыре месяца снизить цены на гостиничные номера, а также на паром между Олдерни и Гернси. А еще отменить налог в ресторанах. Сэм хочет сделать остров более привлекательным для туристов.

– Звучит логично.

Сэм сделал круговые движения плечами и слегка поморщился. Не удивлюсь, если от постоянного напряжения у него болела голова.

– Но радикально, – возразил Роберт.

Я посмотрела на него через плечо.

– Вы бы на это не пошли?

– Не знаю, – проговорил он. Мне показалось или я правда слышала горечь разочарования в его голосе? – Я управляю Олдерни шестнадцать лет. Четыре срока подряд это не шутки. Я знаю, как нужно поступать и что предпринимать, но Сэм идет своим путем.

Кто-то из посетителей захлопал в ладони, и в следующую секунду к нему присоединились остальные. Я увидела, как Сэм расслабленно откинулся на спинку трона. Девять депутатов – все, кроме Бенджамина, – дружно кивали. Очевидно, Сэму удалось убедить большинство консервативных политиков принять его точку зрения.

– Можешь сделать одолжение? – спросил Роберт. – Не говори Сэму, что видела меня.

Когда я кивнула, он развернулся и пошел по коридору прочь от зала заседаний, на ходу надевая пальто. Бросив взгляд на Сэма, я увидела, как его окружили депутаты – каждый хотел пожать ему руку.

Сильному, терпеливому, преданному своему делу мужчине.

Неужели такой человек мог в самом деле обманывать и изменять? Что я, в сущности, видела? Видела, как он стоит у дома, который они раньше делили с Харпер, видела, как он ее обнимает. А вдруг больше ничего и не было?

Посетители начали подниматься со своих мест, и я заметила папу. Конечно, он не пропустил любимое собрание. Он смотрел себе под ноги, пробираясь через толпу к выходу из зала. Я попятилась. Может, мама и права: в наших отношениях намечались улучшения, но, ей-богу, проверять это не хотелось. Сейчас не время и не место для очередной стычки. Сегодня все свои силы я намеревалась потратить на примирение с Сэмом.

Развернувшись, я бросилась обратно по коридору в сторону широкой мраморной лестницы. Взлетела на второй этаж. Где-то здесь должен был находиться кабинет Сэма. Пройдя мимо ряда деревянных дверей, я нашла нужную, с медной табличкой: «Лорд Сэм Стоун. Начальник комитета по экономическому развитию».

Он появился через десять минут в сопровождении Бенджамина. Заметив меня, они тут же замолчали, а Сэм, нахмурившись, даже замедлил шаг. Я с трудом улыбнулась, переминаясь с ноги на ногу. Было очевидно, что он не бросится обниматься. И все равно меня задела настороженность в его глазах.

– Хорошо, что нам удалось договориться, – сказал Сэм Бенджамину.

– Не радуйся раньше времени, – проворчал тот. – Твой отец на такое никогда бы не пошел. Если решения окажутся неверными, три шкуры сдерут именно с тебя.

Окинув меня испытующим взглядом, он зашел в соседний кабинет, и мы с Сэмом остались наедине. Мое сердцебиение усилилось.

– Что ты здесь делаешь? – спросил Сэм.

В его голосе не было ни капли тепла. Он обошел меня и открыл дверь в свой кабинет.

– Мы можем поговорить?