Михаил засмеялся. На такие шутки он не обижался. Широкий человек.

— Русский человек и должен быть широким, — кивнул он, — об этом еще Достоевский писал.

Мы обменялись понимающими взглядами. Как и Пушкин, Достоевский в редакции газеты «Литературная жизнь» был нашим всем. Вместе с Толстым, Гоголем, Некрасовым, Гончаровым, далее по списку.

— А мы для того сюда и поставлены, чтоб не забыли, — сказал Петров. — Если все так и будет продолжаться, их всех скоро из школьной программы выкинут, помяни мое слово.

— Иди ты?!

— Сразу видно, что ты не ходишь на Старую площадь. Там ведь одни математики. Считают, а не читают.

— Мы с тобой тоже чукчи писатели, а не читатели.

— Это правда.

7

Тринадцатого числа, в восемнадцать ноль-ноль я спустился в ресторан «Харбин». В руках бутылка армянского коньяка, которую купил по дороге на работу.

В ресторане одни официанты, посетителей почти нет. Неужели я что-то напутал?

— Сюда, — показал на малоприметную дверь один из официантов.

Я поднялся по узкой лестнице и оказался в помещении, посреди которого располагался круглый стол, заставленный яствами.

— Опаздываешь! — крикнул мне Петров. — Садись с краю!

Судя по раскрасневшимся лицам гостей, торжество уже давно началось. Но место с краю было здесь отнюдь не худшим. Особенность круглого стола была в том, что можно было крутить руками столешницу с кушаньями. Понравилась тебе, предположим, утка по-пекински на противоположном конце, ты сделал несколько легких движений — и вот она, прямо перед тобой.

Столешница, кстати, крутилась легко.

Официантка китайской наружности взяла из ведерка бутылку водки и жестом предложила мне. Я кивнул. На юбилее лучше пить водку, тем более под утку. А кроме нее, здесь тьма закусок, и, наверное, не худших.

— Пей! — подбодрил меня Петров. — Мы с Всеволодом Яковлевичем тоже пьем водку.

Казаков величественно кивнул, подтверждая его слова. Сегодня он с народом был прост, даром что долларовый миллионер.

Гостей, кстати, за столом было человек двадцать, и из газеты один я, не считая, конечно, Белкина. Но какое торжество без исполнительного директора? Я же сюда попал исключительно по знакомству.

Официантка подошла к Казакову, наклонила, наливая, бутылку, и пробка, которую она забыла снять, плюхнулась в рюмку.

— Ё-моё! — вскрикнула она.

По лицу олигарха проскользнула тень неудовольствия. Петров заржал. Мы с Белкиным переглянулись.

«А она не китаянка», — подумал я.

Официантка поспешно заменила рюмку и налила сначала олигарху, затем мне. Лицо у нее было белое.

— Говори, — велел Петров.

Я произнес спич, в котором пожелал юбиляру творить и здравствовать во благо русской литературы. Гости, исключая Петрова, слушали мой тост вполуха. Но это и понятно, не одна уж рюмка выпита. Да и тост банальный. А где его взять, оригинальный?

Белкин кивнул мне, одобряя и тост, и скромность, с которой я приступил к закускам. В таких застольях, как наше, лучше не высовываться. Я это знал не хуже его.

Казаков взял со стола белоснежную салфетку и вытер тыльную сторону левой кисти. Вероятно, на нее попали брызги. Серьезное происшествие.

— Директор ресторана здесь? — спросил я Белкина.

— В соседней комнате, — ответил Леша. — Ему уже обо всем доложили.

— Кто? — удивился я.

— Кому надо, тот и доложил, — усмехнулся Алексей. — Закусывайте.

Я послушно положил в рот ломтик отварного языка. Хорошо, самому наливать ничего не надо. Ведь непременно забыл бы снять пробку.

— Не наговаривайте на себя, — сказал Белкин. — Вы у себя в «Лире» пьете аккуратно. А вот отдел литературы...

Да, я уже заметил, что отдел литературы в газете является чем-то вроде раскаленной сковородки. Во-первых, в нем не задерживались надолго заведующие. Во-вторых, какими-то обтёрханными выглядели простые сотрудники. Но если тебя дрючат с утра до вечера, ты и будешь обтёрханным. А Петров только тем и занимался, что дрючил. Конечно, в отделах политики, общества и искусства тоже случались отдельные недостатки, но литература — это святое. Именно в ней Петров бог, царь и герой. Я подозреваю, что меня он приблизил к себе только потому, что приложение «Лира» в газете пятое колесо. Катится где-то рядом, и бог с ним. А вот посмел бы я коснуться современной русской литературы...

— Вы не в свои сани не сядете, — сказал Белкин. — Белорусам это не свойственно.

А он тоже все замечает, наш исполнительный директор. И главное, не крадет из сейфа доллары. Кому, кстати, они принадлежали — редакции или Петрову?

— Кому надо, — сказал Белкин. — Вы закусывайте, закусывайте. Где еще такие трепанги найдете.

Да, трепанги, черт бы их подрал. Зря я сюда приперся. Но и не пойти нельзя. Случись что, кто будет «Лиру» выпускать? Незаменимых людей у нас, конечно, нет, но ведь обучить надо человечка, воспитать.